День, когда он со взаимным облегчением распрощался с персоналом Мунго, выдался не по-летнему хмурым, но сквозь облака проглядывало солнце. На торжественную выписку пришел лишь неизвестно как узнавший о ней Поттер — Северус запретил администрации сообщать в газеты (не хватало только журналистов). К счастью, мальчишка под ногами не мешался и, хоть ходил за ним верной тенью, завязать беседу почти не пытался. На крыльцо Мунго Снейп вышел в довольно благодушном для него настроении. Камином он по определенным причинам воспользоваться не мог.
Посмотрев на проглядывающие сквозь серые облака солнечные лучи, Снейп подумал, что во всем этом было что-то символическое: словно он стоял на пороге новой, совсем новой и совсем другой жизни, где будет не только сумрак, но и свет. Он скосил глаза на Поттера — сложно было сказать, где мысленно находился мальчишка, но вряд ли на ступеньках больницы: он мечтательно улыбался и, казалось, ничего перед собой не видел. У Северуса мелькнула мысль, что и для Поттера открывается новая страница, — все долги розданы, все обязательства выполнены.
Тишину прорезал негромкий хлопок.
— Гарри! — В нескольких метрах от них появилась Джиневра Уизли, такая вся золотистая, юная и красивая, что напомнила Северусу о Лили. — Здравствуйте, профессор. В Мунго, что, завелся свой Перси? Я уже решила, что профессора не выпустят.
При звуках ее голоса улыбка Поттера стала такой широкой и счастливой, что не оставалось сомнений, о ком он мечтал несколько мгновений назад.
— Да нет, все было нормально, просто они не слишком торопились. И все прошло без проблем.
— А я тебе говорила, — ответила Джиневра, подходя ближе. — Ты стал параноиком похуже Грюма.
Северус подумал, как красиво они смотрятся вместе, — загоревший худой Поттер и воздушная, брызжущая энергией Уизли. Их совместную фотографию можно было бы вклеить в рекламный проспект морского курорта или семейной машины: при взгляде на эту влюбленную парочку не оставалось сомнений, что стоит им остаться вдвоем, как они займутся умопомрачительным сексом и получат с десяток оргазмов, а потом заведут не меньше троих образцовых розовощеких детей с рождественских открыток.
Северус хотел бы чувствовать только иронию и легкое презрение, а лучше просто равнодушие, но у него не получалось. Его вдруг потянуло искренне пожелать Поттеру счастья в личной жизни. А еще — заныло где-то глубоко внутри. Стало жаль собственной юности, захотелось, чтобы его тоже кто-нибудь встречал, вспомнились пухлые розовые губы, сложившиеся так, чтобы произнести букву «С»...
— Поттер, мисс Уизли, — сухо выговорил он и едва заметно склонил голову.
— До свидания, профессор, — хором ответили они.
Прежде чем аппарировать, Снейп успел разглядеть, как Поттер потянулся ртом к ярко-красным губам... А потом он оказался дома — в Тупике Прядильщиков, и все мысли о Поттерах, их подружках и прочей любовной чепухе мгновенно выветрились из головы. Пора было заняться собственной жизнью.
Пока Снейп валялся на белых мунговских простынях, вяло споря с больничным персоналом и иногда пытаясь читать, у него имелось достаточно времени, чтобы поразмыслить о том, что было, и о том, что будет, и принять правильные решения. Преподавание он, разумеется, оставил. Не для того он неделями пил горькие зелья и съел тонну казенных мандаринов, чтобы потом наступить на те же грабли и вернуться туда, где его подвешивали вниз головой, кусали за ногу и просили шпионить на два фронта. Снейп решил заняться тем, чем давно собирался, но всегда откладывал, — варить на продажу достойные его мастерства зелья.
Первый день прошел в домашних хлопотах, но закончился вполне неплохо. Он слишком давно не появлялся в родительском доме, а тот, словно в отместку, зарос паутиной и пылью и верно хранил следы своего последнего владельца — Тобиаса Снейпа. После смерти отца Северус постарался уничтожить все, что напоминало бы о нем, но в сами стены дома, казалось, впитался запах отчаянной нищеты и безрадостных будней. После первичного осмотра Северус аппарировал к «Флориш и Блоттс» за справочником по бытовой магии.
Годы на всем готовом в Хогвартсе дали свой результат. Окклюмент, зельевар и темный маг, Северус в первый день так и не разобрался, как избавиться от огромной паутины над старым шкафом, — ее не брали ни Тергео, ни Эскуро, ни даже Эванеско. Он бродил по мрачным комнатам со справочником в левой руке и бранил авторов, включивших в свой список заклинание для удаления ржавчины в ванной, но не пояснивших, как отчистить проржавевшие кольца железной кровати.