— И все-таки, если бы директор так не настаивала, я бы не согласилась взять Кричера... — Вырвал Северуса из невеселых размышлений все такой же резкий, как в Хогвартсе, голос Грейнджер. — Но это только на несколько месяцев. Потом я снова буду дома каждый день, и… может, ты все же передумаешь?
— Нет, — твердо ответил Гарри, и по его тону Северус понял, что обсуждают они это уже не первый раз. — Кричеру точно не место среди магглов. Да и селить мне его здесь некуда. Справлюсь сам.
Рональд приобнял жену за плечи.
— Да и я думаю, что нам с детьми пора переходить на здоровую пищу. Я и не помню, когда в последний раз ел дома неподгоревшее мясо.
Грейнджер шутливо шлепнула его по руке, но все же с улыбкой кивнула.
— Ладно, я знаю, что не самым лучшим образом справляюсь с хозяйством. Но мне жаль Гарри. Кто бы мог подумать, что я скажу это после Г.А.В.Н.Э. и всего прочего, но стоит мне представить, как ты, Гарри, будешь возвращаться поздно после работы в квартиру, где нет ни единого живого существа, кроме собаки… Все, Рон, на следующие выходные в Нору не едем — твоя мама на меня плохо влияет.
Северус, который все это время делал вид, что изучает недавно напечатанную Авроратом брошюру по правилам пожарной безопасности для магов, тихо хмыкнул. Да уж, действительно, бедный Гарри. Как же он, бедняга, выживет, если некому будет стирать ему белье. Он уже было хотел высказать эти мысли вслух, как Гарри произнес:
— Может, я и не буду один. Кто знает.
Северус почти физически услышал пресловутый тревожный звонок, но мысленно отмахнулся от дурных предчувствий. В конце концов, Гарри не принадлежал к числу людей, способных прожить всю жизнь в одиночку. Северус всегда знал, что придет время, и Гарри неизбежно двинется дальше. Он почувствовал движение рядом и не глядя протянул руку к Колли. Та ткнулась влажным носом прямо в середину ладони. Северус подавил вздох и посмотрел на собаку — она ответила таким же мрачным взглядом. Непонятно чему хмыкнул Рональд, но Северус не обратил на него внимания. Громко пробили старомодные часы на стене. Пора было собираться.
Много позже Северус говорил себе, что последовавшие за памятным новосельем события не стали для него чем-то неожиданным. Да, уверял он скептически улыбающегося Гарри, любой человек с более-менее аналитическим складом ума мог бы догадаться, что именно этим все и закончится. Впрочем, он никого не обманывал: несмотря на все знаки, появление у Гарри подружки стало для него… нет, не ударом — но неприятным сюрпризом точно.
Сам Гарри сообщил о смене статуса так, между делом, засовывая в рот конфету: мол, поздравь меня, я теперь вроде как больше не волк-одиночка. Северус чуть не поперхнулся, но сдержался — сухо кивнул, и Гарри мгновенно поменял тему. В тот вечер Северус почти не говорил, лишь рассеянно хмыкал, когда паузы между монологами затягивались. Неудивительно, что Гарри быстро засобирался. Северус не стал его удерживать: на плечи навалилась странная тяжесть, и хотелось немедленно лечь и заснуть.
На прощание Гарри вдруг сказал:
— Ты не думай, она ничего… — (Северус без подсказок понял, кто это — она). — Хочешь познакомиться? Мадлен будет рада.
Северус мрачно подумал, что это уже нелестно характеризует означенную Мадлен, но любопытство пересилило. Он пожал плечами. Гарри, слава Мерлину, объяснять на пальцах ничего не пришлось:
— Тогда в следующее воскресенье приходи ко мне к семи. Закажу какой-нибудь еды из ресторана. Ты что-нибудь особенное хочешь?
«Да», — мысленно ответил Северус, — «заверните два фунта глупости, а то, чувствую, своей маловато», — и вслух сказал:
— Ты уже взрослый человек, решай сам. Подумай лучше, как не опозориться перед своей девицей.
Гарри хмыкнул и исчез за дверью.
Мадлен. Плебейщина.
Хотелось сплюнуть имя с языка. Или напиться. Северус выпил рюмочку коньяка и отправился спать, хотя не было даже девяти. Ночью ему снилось, как незнакомая белобрысая девица кружится в танце Саломеи. «Чего ты хочешь?» — спросил ее какой-то потусторонний голос, и она кокетливо проворковала: «Голову Северуса!». Северус проснулся в холодном поту. На часах было четыре часа утра понедельника. День уже не задался.
К субботе Северусу хотелось если не успокоиться вечным сном, то уж точно забыться месяца на два, а то и три. Последние шесть дней оказались сплошной чередой неудач: в понедельник как снег на голову свалилась инспекция из Министерства, во вторник он не успел с заказом, в пятницу по рукам пошла сыпь от свежепривезенного конголезского шиповника. Утром воскресенья Северус проснулся в отвратительнейшем настроении.