Варвара резво подскочила с пола и последовала за ней.
— Маш, я давно хотела с тобой поговорить.
— Мам! — Она обернулась на полпути. Варвара едва успела затормозить, чтобы не налететь на нее и не опрокинуться вместе на развалившегося через весь коридор Моню. Пес вздрогнул, поднял огромную голову и уставился на хозяек с плохо скрываемым раздражением.
— Мам, если ты о мальчиках, бледности и прочих визуальных эффектах, то я не беременна. Когда забеременею, ты узнаешь об этом первой.
— Когда?! — выдохнула мать.
— Ну… — Маняша улыбнулась. — «Если». Во всяком случае, пока «если».
Она повернулась и, перешагнув через Моню, продолжила путь на кухню. Пес зевнул и утомленно закрыл глаза.
На кухне Маняша включила чайник, достала из холодильника колбасу и сыр, сотворила себе бутерброд и поставила на стол две чашки. Делала она все это с молчаливой задумчивостью. Варвара опустилась на стул, растерянно наблюдая за дочерью. Потом не выдержала:
— Мы давно не говорили по душам. Что тебя беспокоит? О чем ты думаешь?
— Что? — Маняша отрешенно взглянула на нее и тут же принялась методично разливать чай по чашкам.
— На все мои вопросы ты неизменно отвечаешь, что не беременна. Будто полагаешь, что мои волнения о тебе распространяются только в этом направлении.
— А разве нет?
— Представь себе. Я не настолько стара, чтобы окончательно забыть, что такое молодость и как много вопросов мучают юные умы.
— Да? — искренне удивилась дочь.
— Тем более в такой ситуации, в какой вы все оказались. Ведь убийство в лицее…
— Слушай, я вот о чем думаю… — Маняша села напротив и посмотрела ей в глаза так прямо, что у Варвары мурашки по спине пробежали. — Вот если бы Сашкин отец попал в передрягу, что бы ты делала?
— В какую передрягу?! Ты что-то знаешь о Борисе? — волнение перехватило горло, и последний слог она просипела.
— Да нет. Я же сказала: «если бы». Например, сейчас, когда вы уже давно не живете вместе, тебе бы позвонила его нынешняя девица и попросила о помощи.
— Каким образом?
— Ну… деньгами, к примеру. Сказала бы, что у него серьезные долги, что ему угрожают, что ему приходится скрываться от кредиторов. Ты бы ее послала?
— Да вряд ли… Постаралась бы помочь, разумеется. Он же нам не чужой.
— Вот, — Маняша хлопнула ладошкой по столу, — и я думаю, что помогла бы.
— А к чему ты это?
— Просто к слову пришлось… — Дочь принялась жевать бутерброд.
— Ничего себе, к слову! Нет уж, рассказывай.
— Да ерунда. Просто мне показалось странным: Пашкина мать как раз послала пассию его отца, когда та обратилась к ней с подобной просьбой.
— Фу… — выдохнула Варвара. Дышать стало легче. — Мало ли что там у них произошло. И потом у разных людей разные представления о взаимоотношениях.
— Тут не взаимоотношения, если речь идет о жизни и смерти человека. Не так ли?
— В нашем понимании так, — кивнула Варвара, — а в понимании Пашкиной матери, может быть, и нет. Нельзя судить о человеке по одному телефонному разговору.
— Это, конечно, правильно… — вздохнула дочь, — только все равно странно.
Варвара хотела что-то ответить дочери, но тут в дверь позвонили.
— Кого принесло на ночь глядя? — она открыла дверь в недоумении.
На пороге стоял сосед Гоша. Варвара уже привыкла к экстравагантным нарядам своего соседа, и его ярко-синий парик вызвал улыбку только у Маняши. Впрочем, остальной вид у Гоши был крайне озабоченный. Он даже брови сдвинул, демонстрируя свою сосредоточенность. Как водится, он без приветствий шагнул за порог и начал с самого главного:
— Варвара, я к тебе с двумя проблемами. Первая — самая насущная, вот! — с этими словами он протянул ей что-то маленькое, похожее на брелок.
— Гоша! Зачем тебе «тамагучи»? — прыснула Маняша.
При слове «тамагучи» в коридор ворвался Сашка с диким воплем: «И я хочу!»
— Наш «тамагучи» лежит на коврике, — строго оборвала его мать.
Моня, действительно растянувшийся на означенном месте, с наслаждением зевнул и удостоил гостя вялым взмахом пышного хвоста. Гошу он, как ни странно, любил. Не пылко, но любил.
— Не могу выбрать, кого кормить, — обозначил свою проблему Гоша. — Тут несколько вариантов… — он принялся нажимать на кнопки, игрушка начала мерзко пищать. — Вот — это кошечка, — любовно прокомментировал счастливый владелец. Сашка даже покраснел от зависти. — Это песик, а это — вообще чудо-звереныш какой-то. До чего забавные существа!
— Бери этого, у которого грабли вместо лап, — решила Маняша.
— А почему бы тебе и впрямь не завести кого-нибудь живого? Кошечку или рыбок, — Варвара участливо заглянула в голубые глаза соседа.
— Мам, не надо, — оборвала ее порыв дочь, — просто поверь, не надо. Пожалей животных.
— Хорошо, — быстро согласилась та.
— Соли дадите? — Гоша бережно положил «тамагучи» в задний карман брюк.
— Это твоя вторая проблема?
— Об этом потом, — он пошлепал на кухню и тут же загремел посудой.
— В мойке соли нет! — разом крикнули Варвара с Маняшей и понеслись следом.
Но было поздно, деятельный посетитель успел разворотить на кухне все шкафы. Как такое могло произойти меньше чем за минуту, Варвара так и не поняла. Банки, баночки, склянки и пакеты со специями и прочим кухонным зельем теперь вперемешку стояли на полу, стульях и столах. Гоша посреди всего этого, не замечая ошарашенных хозяек, со спокойной сосредоточенностью пересыпал соду из пачки в чашку.
— А ты уверен, что сыплешь именно соль? — поинтересовалась Варвара.
— А что же еще? — не прерывая своего занятия, пожал плечами Гоша. — Я всегда храню соль в пачке из-под соды. По-моему, так удобнее, чем в пакете.
— Слушай, а как там у тебя со свиданиями?
Гоша не мог концентрироваться на двух действиях одновременно, например, сыпать соду и вспоминать о свидании, поэтому на секунду застыл. Воспользовавшись этой паузой, Варвара лихо выхватила из его пальцев пачку с содой, быстро сунула ее в дальний угол шкафа, взамен вручила банку с солью.
— Вот! Возьми все, — ей вовсе не хотелось слушать Гошины откровения.
— Это соль? — изумился он, разглядывая содержимое банки.
— Точно, — Варвара легонько подтолкнула его в сторону прихожей.
— А что я сыпал?
— Соду. У нас все соответствует этикеткам.
— Бардак! — возмутился гость. — Кстати, о свиданиях. Это и есть вторая проблема.
— Дама, к которой ты пришел в резиновых сапогах, сбежала? — робко предположила Варвара.
— Не-е. Мы даже не встретились. Я ей потом звонил, она сказала, что никого похожего на Горца не увидела. У нас разные представления о том, кто именно герой этого фильма. Определенно. Но сейчас не об этом. Вот… — Тут он полез за пазуху, высыпав половину соли из банки на рубашку, все-таки выудил газету и протянул ее хозяйке. — Там объявление в розочках.
«Дорогая сестра! Ты в отчаянии, тебя бросил тот, кому ты стирала рубашки, готовила обеды, подставляла плечо и, наконец, подарила свою душу. Всю, без остатка. Тебе кажется, что мир опустел. Но ты ошибаешься. Приходи в наш клуб. Мы все — твои сестры по несчастью. Нас тоже бросили. И мы поможем тебе встать на ноги, снова увидеть и полюбить жизнь. Собрание новичков каждую среду в 20.00» и подпись — «Клуб разбитых сердец».
— Ну, и как это к тебе относится? — она подняла на него глаза.
— Самым прямым образом, — невозмутимо ответил Гоша и пояснил: — Я давно мечтаю создать семью, так? Так. А женщины от меня шарахаются.
— Странно… И с чего бы это? — хихикнула Маняша, покосившись на голубой парик, украшающий его череп.
— Вот я и подумал, если по газете не выходит, если все, у кого еще есть кое-какие варианты, воротят нос, то почему бы не попробовать в этом «Клубе разбитых сердец». Там добрая сотня брошенных баб, отчаявшихся встретить порядочного мужика. И тут появляюсь я! Посреди этого цветника, один-единственный. Мне кажется, на меня накинутся!
— Лично мне так не кажется, — нетактично заметила Маняша.