— Недавно встретились в компании, — быстро соврала Варвара, вовремя сообразив, что не стоит рассказывать Ивану про Клуб. Во всяком случае, пока не стоит.
— О боже! Мир тесен! Варь, я действительно ее не бросал, так получилось.
— Я не хочу, чтобы ты оправдывался, — она провела пальцем по его губам. — Не хочу.
Он перехватил ее руку:
— А то я тебя не знаю. Нет, ты всегда заставляла меня именно оправдываться, но в данном случае, — тут он ей подмигнул, — я ни при чем.
— Как это?
— А вот так! Тысячи мужиков бросают своих жен в районе сорока лет — это статистика. Об этом сейчас много пишут, знаешь, как называется это явление в науке? «Бунт сорокалетних», слышала?!
— Поясни. — На самом деле ей совсем не хотелось говорить о бунте сорокалетних, равно как вообще о каком-либо бунте. Она уже прокляла свой язык, который наперекор ее желанию предаваться молчаливой неге мелет всяческую чепуху. Ну, какое ей дело, скажите на милость, до чужих разводов?! Чего ее дернуло помянуть о его жене всуе?
— Сейчас свирепствует эпидемия разводов, — весело начал Иван. — Болезнь поражает каждого третьего мужика, которому от тридцати пяти до пятидесяти. Я совсем недавно прочел в одной статье, что к 2015 году каждая пятая сорокалетняя женщина останется без мужа, потому что мужья их уйдут к молоденьким. Вот так. Причина тут одна — страх перед старостью. Знаешь ведь, как бывает: мне уже почти сорок, а я ничего не успел, сколько всего неиспытанного, сколько женщин, а тут жена под боком, надоевшая, такая понятная, аж скулы сводит.
— Ну, тебе ли плакаться? Могу себе представить, как ты отрывался в загранках, — Варвара даже фыркнула.
— А старость? — задумчиво произнес он. — Тянет к молодому телу. С молодой девицей чувствуешь себя таким же юным и прекрасным.
— А при чем же тут мое одряхлевшее тело? Чего ты на него накинулся?
— Дурочка. Ты и есть моя молодость. С Ольгой я просто свеж и энергичен. А с тобой я действительно, словно на машине времени, попадаю в свою, не чужую, а свою юность. Это потрясающе. Неужели ты не испытываешь того же?
— Не знаю… — Почему-то неприятно засосало под ложечкой. — Мне было просто хорошо. Я не анализировала свои ощущения.
— Наверное, ты права, не стоит ничего анализировать, — он нагнулся и поцеловал ее в макушку. — Но на самом деле у меня какое-то странное состояние, словно я вернулся из плавания домой. Я много раз возвращался к жене там, в Мурманске: открываешь дверь, вроде бы дома, но все равно что-то не так… Трудно меня понять, да?
— А Оля? — Она замерла, ожидая его ответа.
«Я мазохистка. Идиотка какая-то! Ну зачем мне это нужно? На кой черт докапываться до сути?»
— Оля — это замечательная командировка. Нас с ней ничего не связывает. А с тобой нас связывает, как мне кажется, нечто большее, чем просто общая молодость. Не могу понять, что именно, но я это чувствую.
«Сказать про Маняшу? Совсем спятила? Сейчас? Никогда? Нет, сказать, конечно, но потом…»
— Что ты думаешь делать?
Он пожал плечами:
— Пойду приму душ, потом…
— Нет, я имею в виду, что ты собираешься делать в глобальном смысле? Жить с Олей, вернуться в семью, что?
— Женщины! — Иван сокрушенно покачал головой. — Да какая разница. Я счастлив, что нашел тебя, я просто хочу жить. Хочу встречаться с тобой вот в этой спальне, хочу думать о тебе, когда тебя нет рядом. И не все ли равно, куда я пойду и с кем?
— Не знаю… — Варваре было не все равно. Она прекрасно понимала, что должна что-то решить, но что именно — вот это ускользало от ее сознания.
«А может, действительно пустить все на самотек и даже не пытаться контролировать?»
Она уже два раза наступала на одни и те же грабли: сначала с Иваном, потом с Борисом, и чем это закончилось? Оба ее бросили. И все из-за того, что она старалась навязать им свое понимание того, как надо жить. А мужики-то ведь этого не любят…
— Но ты же не можешь так просто бросить семью. С глаз долой, из сердца вон. Почему бы вам с женой хотя бы не расстаться по-хорошему?
«Все-таки я полная дура. Лежать в постели с мужиком и поучать его, как лучше поступить с женой! Нарочно не придумаешь, комсомолка хренова!»
Иван вдруг расхохотался и сгреб ее в охапку:
— Варька! Я тебя поколочу. Еще один дурацкий совет по разделу имущества, и я тебя действительно поколочу. Ну нельзя же быть такой правильной до невозможности!
— Подожди! Подожди! — она с трудом высвободилась, прижала его плечи к подушке. — А если она начнет мстить?
— Кто? Жена? Шура?! Каким образом она может мне отомстить?!
— Ты еще не знаешь, на что способна обиженная женщина.
— Варь, ты начиталась романтических новелл. У нас на дворе не средние века, — Иван прижал ее к груди и перешел на шепот: — Да ну ее к черту. Давай лучше еще раз продекламируем Пастернака, а?
Глава 12
— Все прошло нормально?
— Вроде бы… только я не могу. Я так не могу!
— Успокойтесь, пожалуйста! Лидочка! Неси воды.
— Нет-нет. Я не выдержу. Это ужасно. Это кошмарный прессинг!
— Прекратите истерику! Немедленно. Лида! Где же ты?
— Невыносимо. Мне кажется, что все вокруг знают. На меня так косо смотрят! Я боюсь выходить на улицу!
— Лида, плесни ей в лицо. Вот так. Очень хорошо. Ну что? Успокоились?
— Ох…
— Вот именно. Теперь давайте поговорим. Возьмите салфетку, вытрите лицо. Замечательно. Постарайтесь вбить себе в голову, что никто ничего не знает. Я работаю уже два года, и еще никто не попался. Сама через все это прошла.
— Но мне почему-то звонила его нынешняя. Она догадывается. Она точно догадывается.
— Ерунда. Они все нам звонят. Вы сказали, как я вас учила?
— Да, я ответила ей довольно резко.
— Не переборщили?
— Я всегда с ней резко разговариваю. Я не могу быть подругой той…
— Я поняла. Это хорошо. И чего же тогда вы ревете?
— А вдруг ничего не получится?
— Все у нас получится. Даже не сомневайтесь. Год назад это было еще довольно рискованное мероприятие, но теперь, когда мы отладили механизм перевода денег по банковским счетам, просто глупо опасаться.
— А если она не наберет нужную сумму?
— Наберет. Все набирают. Жизнь дороже. И помните, теперь начался процесс очищения. Вы отомстите, и вам сразу станет легче.
Воскресный день выдался на редкость теплым и солнечным. Теплым, конечно, по-ноябрьскому, но все равно гулять по парку было очень приятно. Сашка мотался по аллее на роликах, лихо объезжая прохожих. Варвара раскинула руки в стороны, задрала голову и прищурилась:
— Я себя чувствую так… Кать, я себя чувствую, как Кэйт Уинслет на носу «Титаника»!
— Надеюсь, не в момент его крушения? — буркнула подруга.
— Не-ет. Я легка и свободна, как птица в небе. Вот здесь, — она обхватила плечи руками, — вот тут я все еще ощущаю тепло его ладоней. Просто мурашки по коже! Представить трудно, да? Чтобы такое было, когда тебе под сорок.
— Точно, — Катерина оглядела ее строгим взглядом. — Как девчонка. А что Максим?
Варвара открыла глаза и ответила уже довольно холодно:
— Твой протеже починил мне проводку, лишил Гошу его волшебного фонтана, вытер всю воду и собирается побелить потолок в моей гостиной.
— Ну?
— Что — ну! — Она медленно двинулась по дорожке меж голых осенних кленов. — Максим дождался моего возвращения, доложил о проделанной работе и отправился восвояси. Наверное, он ничего не заметил.
— Разумеется, — усмехнулась Катерина. — Да это со ста шагов видно, как белое пятно на черном. Влюбленная женщина выделяется из толпы сразу. У тебя глазищи горят. Да что там глазищи. Ты вся светишься, как новогодняя елка! Максим, возможно, и неопытный, но он мужик, причем не слепой мужик. Да ты вообще теперь внимание привлекаешь, вон посмотри, как тот, в кепке, башку на тебя вывернул.
Варвара оглянулась. Прохожий в кепке действительно шел и оглядывался на нее.