— Мы живем в очень тяжелое время, — вздохнула классная, — мне ли вам объяснять, сколько стрессов выносит человек чуть ли не ежедневно. А дети более чувствительны, они еще не закалены, понимаете?
— Мой такие фильмы по видаку крутит, что у меня мурашки по коже, — возмутился второй отец. — А вы говорите, не закалены. Да они ничего не боятся.
— И все-таки равнодушие взрослых, непонимание нами их проблем часто приводят ребенка к нервному срыву. К тому же это ужасное происшествие у нас в лицее, когда нашли покойных Тихона Петровича и его жену. Следователи, допросы… В такой атмосфере даже взрослому тяжело настроиться на рабочий лад. Подумайте об этом.
— Я только что видела вашего мужа, — шепнула Варвара Пашкиной матери. — Мне кажется, что он-то как раз совсем замучил вашего сына. Простите за бестактность, но это же недопустимо так не доверять ребенку. Стоит сейчас и караулит этого Сохова, чтобы выяснить у него все подробности драки. А потом наверняка пристанет к Паше, чтобы тот выкладывал начистоту. А какой от этого толк?
— Ой, не говорите, — отмахнулась та. — Он и меня уже замучил. Он полный придурок. Я вообще не знаю, что с ним делать. Он ведь узнал ЕЕ в театре. Ну, когда отошел от вас…
— ЕЕ? — Варвара напряглась.
Пашкина мать, заметив ее буйный интерес, замялась:
— Вообще-то мы не должны об этом говорить, давайте сменим тему.
— Подождите, если он узнал…
— Это большой прокол, — совсем скисла она. — А он никак не может остановиться. Я вообще подозреваю, что он вернулся только из-за денег и теперь вынюхивает, как бы их получить обратно. Но не на ту напал.
— Но вы же приняли его назад?
— Потому что ему некуда было пойти, — она пожала плечами. — Что я могу сделать, он все еще прописан в нашей квартире, его пассия угодила в клинику неврозов, а он вроде как собрался помириться. И если бы не его страсть к дознавательству, может быть, все было бы ничего. А теперь… я даже не знаю. С одной стороны, мне его даже жалко, но в Клубе меня не поощряют. Можете представить, насколько опасна подобная ситуация?
— И что же вы собираетесь делать?
— Пока не знаю. Честно говоря — я боюсь. Вы ведь в курсе истории с Тихоном Петровичем и его женой?
— Ну, в общих чертах…
— Мой непременно все выяснит, он иначе не может, — обреченно предрекла Пашкина мать. — А мне хочется жить.
— А при чем здесь…
Тут Варвара поджала губы и нарисовала на лице сочувствие. Потом она уставилась на говорившую о чем-то классную своей дочери, которую уже не слышала. У нее было такое ощущение, что внутри ее завращался огромный железный вал, который цепляет и наматывает на себя ее внутренности. Боль порождала страх или наоборот — не важно. В голове стремительно складывалась цепь событий одно за другим, пока ей окончательно не стало ясно, что по глупости, по недоразумению и странному стечению обстоятельств она попала в настоящий кошмар, где одно преступление порождает другое, более страшное. А в голове ее крутилась фраза, сказанная когда-то Катериной: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке».
«Что делать? Что делать? Тьфу ты, прямо уже чувствую себя Чернышевским! — Варвара с силой сжала перила. — Ивану ничего нельзя говорить. Первое, что он сделает, если узнает о планах своей жены, это побежит в «Клуб разбитых сердец», дабы навести там шороху. Даже в милицию по пути не заскочит…»
Почему она была столь уверена в действиях Вани? Да просто была уверена, и все. Он всегда полагался лишь на себя, он слишком самоуверен. Впрочем, в этом они были схожи. И она, примеряя ситуацию на себя, точно знала, как поступит он. Значит, информацию о клубных делишках от него нужно скрыть. Иначе получится как с несчастным Маняшиным физиком — Тихоном Петровичем и его первой супругой…
«Ой! — Она снова остановилась посреди лестницы. — Как же у них все произошло-то?»
Она попыталась восстановить цепь событий. Бывшая жена физика вступила в «Клуб разбитых сердец» после того, как ее муж ушел к молоденькой обольстительнице. За неделю до того, как их тела нашли во дворе лицея, Маняша видела их вместе после занятий, что само по себе было уже странным, так как супруги уже год под ручку не появлялись. Это означает, что в Клубе готовили покушение на Тихона Петровича и посоветовали его жене (как посоветовали и Варваре) наладить связь с бывшим супругом. Что она (в смысле, брошенка физика) и сделала. А потом муженька похитили, притащили в подвал с мокрыми стенами… Стоп! Кто-то ей говорил, кажется, как видел… Что же видел? И кто говорил? Кто-то мельком, вроде бы и не о физике конкретно…
— Привет! — раздалось над ее головой.
— Ну точно! Гоша! Помнишь, ты рассказывал о мужике, которого тащили четыре женщины. Еще у него голова свисала…
— Господи, Варвара! — он выкатил глаза, потом зачем-то плюнул три раза через левое плечо. — Лучше скажи, как я тебе?
Тут он горделиво выпятил грудь и выставил вперед правую ногу.
— Как-то необычно. На себя ты точно не похож.
Прежнего Гошу, ее проблемного соседа сверху, он действительно напоминал лишь отдаленно. Волосы на его голове уже доросли до вполне приличного рыжего ежика, вместо прежних обносков теперь на нем вполне прилично сидело серое драповое пальто. Законченность образу придавал длинный белый шарф, лишь накинутый на шею, а не обмотанный в несколько неряшливых слоев вокруг нее, как было раньше. В руке Гоша держал шляпу, которую собирался нацепить, дабы поразить воображение любой встреченной на своем пути особы женского пола. Впрочем, первую он уже и без шляпы ввел в ошалелое оцепенение. Этой дамой, на свою беду, оказалась Варвара. Больше всего ее поразили его вычищенные до блеска ботинки с модными квадратными носками.
Видя ее смятение, Гоша просиял:
— Главное, чтобы костюмчик сидел, не так ли?
— Да уж… — сипло ответила она, потому что в горле у нее пересохло. — Почему ты раньше таким не был? Просто герой любовного романа. Жаль, что не моего… почему мне всегда достается протекший потолок, а другим такой красавец? Гоша, это несправедливо!
— Ну, хочешь, завтра я пойду с тобой в театр? — великодушию его не было пределов.
— А ты собираешься в театр? — умилилась Варвара.
Он кивнул и сморщился:
— Это по работе. Иду выполнять свои обязанности, развлекать клиентку Клуба.
— Гоша, — посерьезнела она, — хочу тебя предупредить. Будь осторожен.
— Ай-яй-яй, — он усмехнулся и погрозил ей пальцем. — Я ведь тебя тоже там видел.
Она хлопнула глазами:
— И никому ничего не сказал?!
— Почему не сказал?! — в свою очередь праведно удивился он. — Я, как только увидел тебя, пошел к начальнице и сказал, что я тебя знаю. Так что ты там теперь мое протеже, — гордо закончил он.
— Гоша! Ты идиот! Когда ты сказал обо мне?
— Ну… — свободной рукой он почесал затылок, — может, неделю назад.
— А ну пошли, — она взяла его под руку и потащила вверх по лестнице.
Он попробовал упираться, возмущенно вопил, что у него деловая встреча с дамой в театре, но его никто не слушал.
Держа его за ворот роскошного пальто, Варвара ввалилась в собственную квартиру.
Из комнаты выглянула Маняша.
— А… — понимающе протянула она, — я тоже хотела ему напомнить, что пора погулять с Моней.
— В таком виде! — на вдохе крикнул вылетевший в прихожую Сашка. — А для Мони шляпу?
— На кухню! — она толкнула захваченного соседа в нужном направлении.
— Нет, ну меня же ждут. — Он все-таки полетел головой вперед. Споткнулся о пса и грохнулся на пол.
— Загремел костями, — махнул рукой Сашка.
— Это же… это произвол какой-то, — сидя в проеме двери на кухню, взвыл Гоша.
Варвара не была настроена его жалеть. Она схватила его за шиворот, подняла, усадила на стул. Он попытался встать, но, будучи остановлен резким окриком: «Сидеть!», затих и перестал сопротивляться.
Дети тоже подтянулись и встали на выходе с кухни. Маняша подперла плечом косяк.
— Что ты наговорил про меня в Клубе? — грозно вопросила Варвара.