- Вообще-то в двенадцать, но я управилась с покупками быстрее, чем рассчитывала. - Она дружески улыбнулась Ариэль:
- Меня зовут Дженис Мурхаус.
- Ариэль Фер, то есть я хочу сказать Ариэль ди Русси.
Ей понравился голос новой знакомой: сильный, густой. На вид Дженис Мурхаус лет на пятнадцать больше, чем ей - Ариэль всего двадцать один, - а впрочем, почему она так решила, ведь у ее соседки ни единого седого волоса, а вокруг полных губ всего несколько морщинок Что же до косметики, то, похоже, она ею не злоупотребляет. Да и вряд ли у нее в этом есть нужда. От Дженис так и веяло здоровьем и энергией, и в атмосфере этой жизненной силы Ариэль почувствовала себя едва ли не призраком.
Она раздумывала, что бы такое сказать, когда дверь снова открылась и в приемной появилась очередная посетительница.
Секретарша подняла взгляд. Лицо у нее так и вытянулось от удивления. Новенькая была совсем юной, настолько юной, что веки у нее были чуть припухлые, как у ребенка. Стройная, тоненькая, но при этом под оранжевым свитером, плотно облегавшим фигуру, полная, хорошо развитая грудь выпячивалась вперед даже несколько агрессивно. Но главное - волосы, именно они заставили Ариэль, позабыв о приличиях, буквально впериться в незнакомку взглядом. Волосы были рыжие, не имбирного цвета, не морковного или каштанового, нет - огненно-рыжие, и светились они, словно нимб.
- Вот это да, - негромко проговорила Дженис Мурхаус. - Прямо-таки зулуска из Ирландии.
Честно говоря, Ариэль не знала, что такое зулуска, но согласно кивнула.
- Вроде бы цвет свой, - рискнула заметить она.
- Это уж точно, - откликнулась блондинка, которую секретарша назвала миссис Деверю. - Кому придет в голову краситься в такой цвет?
Дженис Мурхуас отложила номер "Города и деревни" на стоявший рядом мраморный столик. На ее лице появилось какое-то странное выражение, словно молния в нее ударила.
Или неожиданная мысль промелькнула, подумала Ариэль с необычной для себя проницательностью.
- Что скажете? - выдохнула Дженис Мурхуас.
- Простите? - вежливо откликнулась Ариэль.
- Мне тут одна мысль в голову пришла...
- Вам назначено, мисс?
- Пока еще миссис. Ну да, конечно, иначе что бы я здесь делала? Я звонила в прошлый понедельник, и вы обещали записать меня на прием.
- Ах, да. Морнинг Глори Брауни, не так ли?
- Именно так. - Новенькая неожиданно улыбнулась. - И зовите меня, пожалуйста, просто Глори.
Ариэль смотрела на нее как зачарованная. Удивительно, насколько улыбка может менять внешность человека. В вызывающем наряде, со всей этой косметикой она выглядела... дешевкой. Но стоило ей улыбнуться... И зачем ей столько грима с такой-то внешностью? Может, чтобы скрыть синяк под глазом. Он, правда, побледнел, но все-таки еще заметен.
Похоже, улыбка обезоружила даже секретаршу. Она пустилась в объяснения, которыми других не удостоила.
- Что-то я начинаю беспокоиться, - заметила она. - Мистер Уотерфорд всегда звонит, даже если на несколько минут задерживается. Разумеется, вы можете подождать, только все эти дамы впереди вас.
- Подожду, - сказала Глори. - До шести мне все равно делать нечего. К тому же я едва держусь на ногах.
Ариэль машинально посмотрела на ее ноги. Сама она предпочитала босоножки, сшитые на заказ, чтобы они точно подходили к ее узкой стопе. Глори же Брауни была обута в туфли на каблуках-гвоздиках по крайней мере в четыре дюйма высоты, а колготки, которые ничуть не скрывала ее короткая кожаная юбка, были черные и тонкие, как паутина. И когда это такие снова вошли в моду? - подумала Ариэль.
- Каждому свое, - пробормотала блондинка, уловив взгляд Ариэль, и добавила:
- Похоже, мы все в одной лодке.
Что она имеет в виду? Что всем приходится ждать или что все разводятся - Ариэль не вполне поняла, но на всякий случай кивнула Дженис Мурхаус, смотревшая куда-то в пространство, встрепенулась:
- О чем это вы, миссис Деверю?
- Меня зовут Шанель. А разве не ясно? Ведь Арнольд занимается исключительно бракоразводными делами. Стало быть, все мы, естественно, разводимся.
- Ну да, конечно, - согласилась Дженис.
Наверное, это одна из тех дам-интеллектуалок, промелькнуло в голове Ариэль. Встретившись с Дженис взглядом, она удивилась теплоте и живости, светившимся в ее глазах. Выглядела она словно... словно вполне довольна жизнью, что странно, если иметь в виду, где они и зачем здесь находятся.
- Так. Даю Уотерфорду еще пару минут, а потом ухожу, - проговорила Шанель Деверю. - Ненавижу ждать.
Ариэль в очередной раз кивнула, хотя ее-то ожидание ничуть не раздражало. Под пристальным взглядом миссис Деверю она так и залилась краской.
- Что-то ваше лицо мне знакомо, может, встречались где?
Ариэль съежилась в кресле.
- Да вряд ли, иначе я бы наверняка запомнила, - тихо проговорила она и вздохнула с облегчением, когда рыжая, закончив переговоры с секретаршей, пересекла комнату и плюхнулась на стул рядом с Шанель.
- Не возражаете, если я присяду здесь? - спросила она.
- Добро пожаловать в клуб, - ответила блондинка, и Ариэль показалось, что в улыбке ее мелькнуло что-то злобное.
Глава 6
Чтобы чувствовать себя хорошо, Шанель Деверю требовалось всегда одеваться элегантно, где бы она ни была. Ради этого она тратила уйму времени на изучение моды и преуспела на этом поприще настолько, что с первого взгляда угадывала руку сколь-нибудь известного модельера. Любила она также заниматься покупками. Бывало, целый день потратит только на то, чтобы перейти из "Найман-Маркуса" к "Иву Манену", а оттуда в модную лавку неподалеку от "Мишн Долорес", которую обнаружила совершенно случайно, и все затем лишь, чтобы найти какую-нибудь мелочь - пояс, колготки, иногда просто пуговицу, - идущую к основному костюму.
А случалось, и вообще ничего не покупала, просто наслаждалась самим процессом хождения по магазинам. Она и с Жаком Деверю разводилась потому, в частности, что тот урезал ее расходы на одежду, заявив, что она его по миру пустит своими капризами. Утверждение дикое. На самом деле покупки она совершала в высшей степени осмотрительно, покупала Порой так дешево, что друзья от зависти с ума бы сошли, если бы, конечно, с нее сталось рассказывать им, что она не гнушается и магазинами, где вещи продаются со скидкой, и даже оптовыми складами.
Вот Шанель движется вдоль прилавков, вытаскивает из кучи, словно наугад, блузку, либо платье, либо юбку, и нате вам премилая вещица, есть на ней марка шикарного магазина или нет. Условие только одно: все должно быть высшего качества, и все должно быть практично.
- Вот этого, - говорила она своей дочери Ферн, - Жак как раз и не может понять. Нет у меня никаких капризов.
Уверена, что его мать тратит на одежду в четыре раза больше, чем я.
- Да, но тратит-то она свои собственные, - откликалась Ферн, получая в ответ не слишком-то "материнский" взгляд.
Ферн, которой исполнилось уже семнадцать, была плодом первого брака Шанель и самим своим существованием напоминала о старой промашке.
Шанель было шестнадцать, когда она сбежала с инструктором по конному спорту в средней школе, где тогда училась.
Абдул был строен и высок; его карие глаза были глубокими, как колодец, а выглядел он в своем тесно обтягивающем тело жокейском костюме и кожаных сапогах прямо как сын арабского шейха, за какового себя и выдавал. Они предавались любви ночами, прямо на полу в конюшне, и любовником он был таким страстным, и клятвы верности звучали так убедительно, что в конце концов она сбежала с ним в Рино, где они и поженились.
Беда только в том, что оба они лгали друг другу.
Он считал, поверив ей, что у Шанель есть собственное состояние, а Шанель была уверена, что Абдул происходит из знатного арабского рода просто переживает трудную полосу жизни. К тому же она не сомневалась, что в постели он всегда будет на высоте. Она ошиблась в обоих случаях. Быстро обнаружилось, что он вообще никакой не араб - настоящее его имя Альберто Росселини, и родился он в Йонкерсе, штат Нью-Йорк, в семье мусорщика.