На Зубовский бульвар поехали не сразу, сперва пообедали. Грязнов-старший остался на Петровке, так что Гордеев с Денисом, каждый на своем «форде» (адвокат — на более заурядном, частный детектив — на широко известном в узких кругах джипе «маверик» по прозвищу Бродяга) отправились на Комсомольский проспект, откуда уже до «Распутина» было рукой подать. Там они посетили недорогой и замечательно вкусный (по-другому и не скажешь, как справедливо заметил Гордеев) ресторан «Крымский». Забавно, но в ресторане «Крымский» была китайская кухня. А главной достопримечательностью тут были, пожалуй, подсвечники: метра три с половиной в длину, мощные, витые и позолоченные, они освещали диваны с бархатными спинками.
Из полумрака к гостям выплыл официант с внешностью английского дворецкого. Денис взял свинину с вишневым соусом и салат из пророщенных бобов сои, Гордеев отделался «весенними трубочками» — солидным блюдом тающих во рту рулетиков из грибов, свинины и овощей. На двоих взяли еще чайник «Черного дракона», после чего Денис нежнейшим голосом порекомендовал официанту их больше не тревожить, и того как ветром сдуло. Похоже, Денис тут был свой человек.
Обсудили диспозицию. Гордеев поделился сомнениями. Откровенно говоря, на настоящий момент он не видел объективных оснований для вызволения Турецкого из «застенков». Чтобы таковые имелись, нужно было, как минимум, получить неопровержимые доказательства насильственного вливания в Турецкого колоссальной дозы алкоголя. А как их получишь? Разве что сие действо было заснято на видео (сомнительно), и эта кассета чудесным образом попадет в руки адвоката (сомнительно втройне).
— Да уж, проблемка. — Денис почесал затылок.
— Ну ладно, пусть даже он сам напился. Тоже мне криминал — нетрезвый за рулем.
— Не нетрезвый, а вусмерть пьяный, — поправил Денис.
— Да помню я, не в этом даже дело! Главное доказать, что он девчонку не убивал! А как? И главное, понимаешь, — жаловался Гордеев, — он же уперся как баран и ни в какую не говорит, с кем он там встречался.
— Женщина? — предположил Денис. — Не хочет компрометировать?
— Вряд ли. Дал понять, что это информатор по какому-то важному делу.
— Логично ли будет предположить, — высказался Денис, — что из-за этого дела, по которому имелся информатор, на всем нам родного и близкого Сан Борисыча так жестко и наехали?
— Вполне. Однако имей в виду, Турецкий сказал, что у него в одновременном расследовании целая куча дел, одно другого страшнее, так что выбор велик. Кроме того, он сказал, что его спутник проявлял интерес к этой самой стриптизерше, Анне Никифоровой. Так что вряд ли была женщина.
— Это здорово облегчает дело, — радостным тоном заявил Денис. — Круг поиска сужается в два раза!
— Не ерничай. Слушай, Денис… — Гордеев вдруг напрягся. — А если этот самый тип, с которым он встречался, его и подставил? Этот долбаный информатор, а?
— Гадать можно сколько угодно. Вот посмотрим пленку…
Денис сделал едва заметное движение рукой, и из воздуха материализовался официант.
— Тащи десерт, — хмуро распорядился сыщик, и официант снова исчез, чтобы через три минуты появиться с горой яблочных кубиков под золотой вуалью карамели.
Гордеев вспомнил, что Денис по части выпивки — не очень, зато как раз большой сластена. Несколько минут они молча наслаждались скромными шедеврами местной кулинарии. Затем Денис вытащил телефон, позвонил своему приятелю из «Распутина» и сказал:
— Приедем через пять минут. — Приятель уже был предупрежден, что к нему имеется дело. Денис все еще держал трубку возле уха. — Ах вот как, — сказал он. — А ты сам можешь отлучиться? Тогда приезжай на Комсомольский проспект, дом один. «Крымский» ресторан знаешь? Жду. — Он дал отбой и пояснил Гордееву: — У них там ФСБ сразу на трех понтовых «ауди» понаехало, что-то вынюхивают. Нам лучше не соваться.
Гордеев согласно кивнул. В такого рода нюансах он всецело мог положиться на Дениса. С его закалкой частной детективной работы Денис прошел уже и воду, и медные трубы, а что касается огня, то, как минимум, одну «горячую точку» он также почтил своим присутствием. А вообще у Дениса бывали такие загадочные клиенты и такие запутанные дела, что Гордеев не слишком удивился бы, если б узнал, что Денис по служебной надобности и в космос летал. Впрочем, нет, это как раз у дражайшего Сан Борисыча Турецкого энное количество лет назад главный фигурант по одному запутанному дельцу был самый что ни на есть взаправдашний космонавт.[3] Да Юрий Петрович и сам был человек многоопытный, одна служба в Генпрокуратуре вместе с Турецким чего стоит, но все же то — дело прошлое, а нынешняя адвокатская работа уже прочно приучила его к иным нормам поведения, в основании которых лежали два слова: «легитимность» и «цивилизованность». Черт бы их побрал — и первое, и второе.
Пока ждали секьюрити из «Распутина», Денис пытался как-то Гордеева растормошить.
— Представь, Юрка, звоню утром себе в офис, так, проформы ради, чтобы узнать, кто раньше всех на работу является, кроме нашего компьютерного гения, конечно, тот с нее и вовсе не уходит. Никто трубку не берет минуты две. Я еще раз перезваниваю, снова — та же картина, наконец Макс удосуживается оторвать задницу от компьютера и подойти к телефону, ну мне этого достаточно, я уже понимаю, что никого до сих пор нет, но отчего-то дернул меня черт сказать гнусавым голосом: «Позовите Грязнова». Меня то есть. Ну и что ты думаешь? Он мне в ответ: «Тут таких нет».
Гордеев кисло улыбнулся.
— Это еще не все! Я ему говорю: «Как это нет, как это нет?! А какой у вас телефон?!» И он, скотина, совершенно спокойно отвечает: «Панасоник». И кладет трубку, вот засранец!
— У меня тоже «панасоник», — рассеянно сказал Гордеев.
Денис с сожалением посмотрел на приятеля.
Секьюрити из «Распутина» появился четверть часа спустя. Это был ничем не примечательный мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, с большими залысинами и ямочкой на подбородке. Смотрел он прямо и твердо, руки в карманах не держал. Гордееву понравился сразу.
— Знакомьтесь, — сказал Денис. — Федор, работает в службе безопасности «Распутина» начальником смены. Юрий — адвокат.
Федор внимательно посмотрел на адвоката и сказал:
— Ваша фамилия Гордеев?
— Да, — удивился Гордеев. — Разве мы знакомы?
— Не совсем. Вы однажды представляли в суде моего младшего брата, Виталия Аксентьева. Это было дело против местного РЭУ.
— Я помню, — отчего-то заулыбался Гордеев. — Он с балкона упал.
— Точно.
— Ну раз вы почти знакомы, тем лучше, — вернул их к действительности Денис. — Федя, расскажи нам, что вообще на белом свете происходит.
— Черт его разберет, — сказал Федор Аксентьев. — Понаехали фээсбэшники, чего-то в компьютерах ищут. Связано это с вашим делом или нет — я не знаю.
— А кто ими руководит, ты зафиксировал?
— Ну корочку-то он мне под нос сунул. Какой-то Игнатьев, Виктор Викторович. Майор.
— Это по нашу душу, — вздохнул Гордеев. — Игнатьев — майор из следственного аппарата ФСБ, он и ведет расследование по Турецкому. Мне, представь, Денис, до него достучаться до сих пор не удалось.
— Ладно, — сказал Денис, — потом об этом поговорим. — Ну-ка, друг Федя, ты ведь работал ночью, когда у вас культурно отдыхал следователь Генпрокуратуры Александр Борисович Турецкий?
— И рад бы сказать, что нет, — грустно улыбнулся Аксентьев, — но — грешен.
— Так вы его помните? — обрадовался Гордеев. — Турецкого?
— Нет, конечно. Вы вообще представляете себе, сколько у нас клиентов за ночь?! Кое-каких постоянных я знаю худо-бедно, но ведь он не из завсегдатаев, насколько я понял.
— Это откуда же вы сделали такой вывод? — наседал Гордеев. — И откуда вообще тогда узнали, что Турецкий у вас был?
— Так из газет же! Там чего только не узнаешь! А потом, фээсбэшники сегодня ведь не первый раз приезжали. Как вашего следователя с трупом в машине нашли и девчонку нашу идентифицировали — мигом к нам. Все пленки наружного и внутреннего наблюдения скопировали.
— Федя, ты же нам можешь их показать, верно? — включился Денис.