Бар-закусочная. Два кофе: один — черный, другой — самый слабый и с сахаром. Подъем на верхнюю крытую палубу. Скамейка, освещенная солнцем, вдали от других пассажиров, придающая парочке дьявольски заговорщический вид, чего они, кстати, очень хотели избежать. Чашки с кофе стояли между ними. У нее — черный. Только теперь ее спутник рискнул снять с себя плащ с капюшоном, шарф, перчатки, толстый свитер, потом еще один и еще один, потоньше, и отпил из чашки светлой и сладкой бурды.
— О Господи, — воскликнул комиссар полиции Франклин Монтгомери, быстро поставил чашку на место, едва не уронив ее, — ой, как горячо. Будьте осторожны.
Фрэнсис Мак-Алистер тоже поставила чашку, притворившись, будто чувствует жар пальцами, благодарная за подсказку.
Монтгомери обмахивал кофе ладонью.
— Послушайте, Фрэнсис, я сразу же перейду к делу. У вас проблема, у меня — тоже. Похоже, что наши проблемы каким-то образом связаны между собой.
Она вопросительно подняла брови.
— Я не стану утомлять вас скучными деталями. Мы взяли двух стрелков из Арсенала. Один из них — Дональд Дабро, по кличке Айр Сакс, — мертв. Другой…
— Кличка «Эрзац»?.
Монтгомери улыбнулся:
— Айр Сакс. Делал вид, что играет на саксофоне. Как иногда дети играют на воображаемых гитарах.
Она кивнула. Это не скучная деталь.
— Другой, Фредди Фазо, хочет совершить с нами сделку. Он хотел продать нам Айра Сакса в качестве стрелка в другом деле. Но мы об этом уже знаем. Таким образом, он нам продал вот что: женщина, которая организовала убийство, оставила номер телефона для экстренной связи. Айр Сакс проболтался о номере Фазо, а у того есть кузина, которая работает в телефонной компании. Кузина заметила, что номер начинается цифрами, характерными для правоохранительных учреждений по секретным операциям. Это номер вашего помощника по разработке операции в Арсенале, Фрэнсис.
— «Клуб Смерти» — это и есть та проблема, о которой вы говорите? — спросила Мак-Алистер. — У вас проблема, а «Клуб Смерти» — моя проблема?
Монтгомери улыбнулся, но улыбка тут же исчезла.
— Другой удар Айра Сакса — в кинотеатре на Восемьдесят шестой улице. Тогда газеты наделали шума из-за коробки, надетой на голову объекта.
Фрэнсис Мак-Алистер кивнула.
— Фрэнсис, вы, вероятно, не знали, это следственный секрет, но в спортивной сумке дома у жертвы мы нашли вместе с двадцатью тысячами долларов клочок бумаги с вашим засекреченным домашним телефоном. Не имя, не инициалы, просто номер? Вы знали Майкла Корри, Фрэнсис? Вы знали эпидемиолога?
Она покачала головой. Нет, она его не знала.
— Уверены?
— А в чем ваша проблема, Франк? — ответила она вопросом.
Монтгомери хихикнул:
— Моя проблема тоже связана с телефоном.
Она отхлебнула кофе, по вкусу напоминающий желчь. Монтгомери покачал головой:
— Не так просто объяснить.
Она терпеливо ждала.
— Я, м-м, звонил в телефонную сексуальную службу.
Фрэнсис настороженно подняла голову.
— Я — постоянный клиент.
Она равнодушно кивнула.
— Я ничего такого глупого не делаю, не пользуюсь кредитной карточкой. Просто оплачиваю заранее переводом один раз в месяц. Пользуюсь псевдонимом. Каждый звонок удаляется из моего налогового баланса.
Она неопределенно хмыкнула, давая понять, что слушает внимательно.
— Я получил по почте пленку, кассету. Я и девушка, которая… знаете ли, разговаривает со мной. Я говорю немного, но у меня довольно характерный тембр голоса… Одним словом, она позвонила мне, назвала условия и дала номер, по которому в случае необходимости я могу передать ей сообщение. Это тот же номер, Фрэнсис, который женщина дала Айру Саксу.
Она решила вначале допить кофе, потом сказала:
— Майкл Корри шантажировал меня, Франк.
Монтгомери тяжело вздохнул:
— Я могу спросить почему?
— Нет.
— Нет, конечно, нет. Айр Сакс, который убил Корри, застрелил и Карен Оберн.
Фрэнсис Мак-Алистер кивнула.
— Она что-то почуяла? О вас?
— Кто-то так предполагал.
— Кто-то? — удивился Монтгомери. — А не вы?
Она покачала головой:
— Нет.
— Тогда как же насчет Чарльза Айвса, он упал сам или его уронили с этой чертовой террасы?
Фрэнсис Мак-Алистер встала, подошла к носу и посмотрела на туманную, подсвеченную солнцем бухту. Холод придавал пейзажу игольчатую колючесть. Монтгомери подошел, встал рядом с ней, но не слишком близко.
— Мне очень жаль.