Он снова хлопнул по ладони твоей запиской:
— Что это значит? Ты решил, что пришло время нам стать любовниками? Ты что, должен точно знать, какого я пола?
— Я хочу поскорее пригласить тебя куда-нибудь на ленч.
Де Бри изумленно округлил глаза:
— Ленч может означать только одно: тебе нужна информация. Можешь сэкономить на цене «Биг Мака» и сразу получить ответ: Фрэнсис Мак-Алистер не лесбиянка.
Ты рассмеялся:
— Слово — не воробей.
— О да.
— Нынче утром я получил задание.
— На улице почти темно, Чак.
Ты показал конверт из «морга» — отдела справочной информации:
— Я изучил почти все данные. Хотелось бы знать, что тут имеется между строк.
Де Бри уселся на ящик с картотекой и скрестил ножки, как красотка на пароходной трубе, изображенная на фотографии ушедших лет.
— Время от времени появляется некто, кому нечего скрывать и о ком нечего вынюхивать. Видит Бог, такое нечасто случается, или мне пришлось бы подносить сумки в Порт-Оторити. А когда все-таки подобное случается, то в большинстве случаев такие парни — зануды… или девчонки, хотя чаще парни, они прозрачны насквозь. Я всегда это чувствовал — присутствующие не в счет, — у них нет особой внутренней жизни. Они знают много фактов и названий, могут зайти в компьютерный магазин и попросить… Не знаю, Чак. Ты парень — назови мне какой-нибудь предмет, который продавался бы в компьютерных лавках.
— Клит.
— Вот. Видишь? Клит. Черт возьми, что это такое?
Ты нарисовал в воздухе восьмерку:
— Это такая штука, которой закрепляют, например, винт для натяжки струн в оконных карнизах.
— Проклятье. У меня такой есть. В спальне. Надеюсь, он сломается, и я пойду покупать новый клит. «Пожалуйста, мне нужен клит, и быстро. Не пялься на меня, свинья. Ты думаешь, если я педераст, то не знаю, что такое „клит“?» Жду не дождусь подобного момента, чтобы взглянуть на их рожи.
— Но Фрэнсис Мак-Алистер, если перейти на личности, вовсе не зануда, не так ли, Чак? Она очень, очень интересная, но я никогда ни от кого не слышал о ней ничего такого, ради чего надо из кожи вылезать и узнавать истину, которая стала бы хорошим украшением моей колонки и дала бы мне повод поместить фотографии этого лица. Такое симпатичное личико. Не могу вспомнить о ней ничего, кроме милой болтовни, даже сплетен. Ну знаешь, например, «она была среди сотни гостей на том приеме, одна из дюжины на этом обеде…». И даже такого про нее не много. Она — трудоголик. Боже, я ненавижу это слово. Хочу убедить тебя, Чак: если она лесбиянка, то с моей помощью ты этого не сумеешь доказать. Правда, если бы я был, как некоторые считают, женщиной, то я ее из постели бы не выкинул. Да и в роли мужчины, как и ты, был бы ей рад. Вот тебе мое благословение, Чак, на случай, если влюбишься в Фрэнсис Мак-Алистер. А это уже случалось! Чак, ты всегда влюбляешься в женщин, о которых пишешь. О’кей, это случилось всего один раз, но выглядело так драматично. Пойми меня правильно, Чак, любовь — удивительная штука, гораздо лучше любить людей, о которых мы пишем, чем презирать их, чего добивается от нас Рой Филдс. Рой нанес нам на днях визит. Я его на этом этаже видел три или четыре раза, не больше. Сперва подумал даже, что встретил страхового агента или кого-то вроде того. Этакий непробиваемый. Похоже, у кого-то корявый вкус, и его пригласили на обед, а среди гостей, кажется, была Фрэнсис Мак-Алистер, и он хотел уточнить, она… — Де Бри помахал рукой, передразнивая, — «знаете ли…» или нет. Не хватило смелости прямо спросить, только намекнул, — опять помахивание, — «знаете ли».
— Квинлан упоминал об этой вечеринке.
— Пусть они оба умрут медленной смертью, мучительной, в переполненном пригородном поезде… Или, еще лучше, получат одновременно по сердечному приступу во время содомии — Филдс, я думаю, в пассивной роли — в начальственном туалете. Такие люди, как они, — мужчины, как они, создают моему ремеслу дурную славу. Хорошие, чистые сплетни никому не вредят. А вот клевета — эта неподтвержденная и недоказуемая дрянь, которую выкапывают из отбросов, — Господи Иисусе! Такое у тебя задание — найти дымящийся револьвер, похотливую нимфоманку? Это не твой стиль. Почему не включили Карен Оберн?
— То есть?
— То есть зачем еще она может спать с Квинланом, если не ради жирных заданий?
— Я предпочитаю не знать о таких вещах.
— Ты можешь мне не поверить, — сказал Де Бри, — но я тоже. К добру или к худу, однако среди нас есть люди, к которым такие вещи прилипают, как старые газеты к ногам пешеходов в ветреный день.