Интересно, банковские ссуды в его изложении звучат столь же привлекательно?
Я вернулся домой и поразился, увидев Далилу, которая ждала меня рядом с домом, в брогаме.
— Вечыр, сыр. С прыветым от мистыра Рейнылдса. Он слыхал о быде мистыра Чудыу и спрашывыйт, можт ли как-ты пымочь.
— Весьма любезно с его стороны. Я очень рад видеть тебя в добром здравии, Далила. Позавчера ты заставила нас понервничать, знаешь ли.
Я открыл дверь дома № 9, а она слезла с козел.
— Не. Все ж знайт, что я быссмертныя, сыр. — И она смачно фыркнула. — Еслы не ытрезть мне голыву и не выгнать кол в сердцы, я ыще пыкопчу небы пару лет.
Мы вошли, а через мгновение я резко остановился, потому что мощная рука Далилы преградила мне путь, Дверь гостиной была приоткрыта. Что-то не так.
— В чем дело? — прошептал я, озираясь по сторонам.
Далила наклонилась и подобрала картонный тубус, лежавший на пробковой циновке в коридоре. Один конец тубуса был странным образом деформирован, как будто его разодрали зубами.
Моя домработница сделала шаг вперед, затем махнула рукой, и мы тихо вошли в комнату.
Я замер. На полу в окружении разбросанных писем покоилось тело почтальона в мундире — он выбыл, как адресат, в самом буквальном смысле.
— Нычво сыбе! Тольк гляньть на рожу-то! — выдохнула Далила. Кожа на лице почтальона вздулась и ужасно воспалилась — к тому же она была черной, почти как его ботинки. — Думыйте, ыго сыседский фыраон впыстил?
Я кивнул:
— Скорее всего. Я кое-что ожидал увидеть. Ага. Должно быть, вот оно.
В руках, искореженных, как ржавые ключи, почтальон сжимал квадратный сверток, обернутый в коричневую бумагу.
— Отойди, — скомандовал я, опускаясь на колено, чтобы изучить тело. — Ага!
На правом запястье имелись два прокола, и кожа вокруг них покрылась мерзкими волдырями.
— Что-то его укусило, — прошептал я.
Далила посмотрела на труп.
— Думыйте, ыно было в трубке? — Сложив руки на груди, женщина с беспокойством оглядела комнату. — Что б тым ни было, — шепнула она, — ыно, скырей всыго, ыще тут.
— Без сомнения.
Я посмотрел на турецкий ковер. В полумраке всякая тень напоминала свернувшуюся змею.
— Оставайся на месте, Далила, — пробормотал я. — Я пройду через комнату и открою шторы. Тогда мы сможем получше разглядеть эту штуку…
— Не двыгтесь, сыр! Радь всыго свытого, не двыгтесь! — в ужасе выдохнула Далила.
Предупреждения мне не понадобились — я уже и сам почувствовал, как что-то отвратительно щекочет мою ногу. Застыв на месте, я ухитрился опустить глаза и мельком взглянуть на это существо, но в полутьме был виден только шипастый силуэт длинною примерно в фут. Существо продолжало неумолимо карабкаться по моей икре.
— Что ж делыть-то? — прошипела Далила.
Я закатил глаза:
— Сними с меня эту проклятую дрянь.
Непроизвольно вздрогнув, я попытался не закричать, когда тварь снова зашевелилась и доползла до моего бедра.
— Свет! — прошептал я.
Кивнув, Далила неуклюже подошла к окну и осторожно подняла шторы. Комнату залил молочный свет.
Крик отвращения, который вырвался у Далилы, не особо помог мне справиться со страхом.
Я рискнул посмотреть вниз. В мою ногу вцепилась (иначе и не скажешь) самая отвратительная тварь из всех, что я когда-либо видел. Нечто среднее между скорпионом и сороконожкой, желтовато-коричневого цвета, ее панцирь тускло поблескивал, как янтарные четки на нитке. Ее голова, из которой росли свирепые жвала — без сомнения, именно ими она и убила почтальона, — медленно двигалась из стороны в сторону и подрагивала. У меня по спине поползли мурашки.
— Что эты? — закричала Далила.
— Не знаю! Мне плевать! — умудрился выдавить я сквозь сжатые губы. — Но у нас есть одно преимущество.
— Кыкое?
Я продолжал смотреть на эту насекомообразную мерзость. При ее прикосновении каждая часть моего тела замирала от ужаса. Я делал все, что мог, чтобы не схватить тварь и не отшвырнуть подальше.
— Думаю, тварь слепа, — прошипел я. — Нам нельзя ее… тревожить.
Далила медленно кивнула:
— Где вашы трость? Я б мыгла ее сшыбить.
— Нет! — Я с трудом сглотнул, пытаясь не выдавать волнения. — Она укусит меня раньше, чем ты ее достанешь, тупица! — Тварь снова начала двигаться — ее дергающиеся конечности омерзительно шуршали по ткани моих брюк. — Подойди сюда, — осторожно сказал я. Далила послушалась. — А теперь… встань у меня за спиной…
У меня на бровях повисли капли соленого пота.