Не поймите меня неправильно. Я не ханжа и тоже не против выкурить трубку-другую. Но во всем должна быть умеренность, как говорил Чингисхан.
Наш китайский хозяин продирался через кучи человеческих обломков, держа в руке фонарь.
— Меня звать мистер Ли. Вы добрые джентльмены. Я иметь кабинет. Моя туда ходя.
В «кабинете» было, по крайней мере, чисто. Единственная мебель — стол и два стула. Я сел на один, Чарли рухнул на другой. Ли поставил фонарь на стол и гнусно захихикал:
— У меня для вас есть очень хороший трубка, англичане. Очень дешевый…
— Нет, спасибо. У меня очень дорогие вкусы. Мне нужен фиолетовый опий.
Ли мигнул, потом засмеялся:
— Я не понимать. В «Доме горящего дерева» есть много трубок. Но фиолетового опия нет. Давайте. Расслабьтесь.
Я встал, схватил его за грязный халат и прижал к стене.
— Мы с другом несколько торопимся, понимаешь? Нам нужно знать, кому ты поставляешь фиолетовый опий.
Его толстое лицо покраснело от волнения, и он умоляюще глянул на Чарли через мое плечо:
— Вы психи! Психи! Пожалуйста!
Чарли поднялся на ноги.
— Ничем не могу тебе помочь, — сказал он Ли. — Этот парень — художник. Он тебе наверняка ухо откусит, если ты не скажешь ему то, что он хочет.
Ли сглотнул, и его щеки затряслись.
— Я ничего не знать.
Я ударил его о гнилую стену.
— Говори, хваленый табачник.
— Нет такого фиолетовый опий, — завизжал он.
Я поднес револьвер к складкам жира у его мокрого рта.
— Поверь — мне как художнику очень интересно увидеть, как твоя красная кровь будет смотреться на твоей желтой коже.
Ли в отчаянии посмотрел на нас, сжимая и разжимая пухлые руки.
— Я вам сказать! Сказать! — Трясясь от ужаса, Ли прижался к прогнившей штукатурке. Его глаза, похожие на булавочные головки, на мгновение закрылись. — Фиолетовый опий приходить из Шанхая, специально. Самый редкий. Самый дорогой. И очень опасный. У него много лиц. Можно вверх, вниз, забывать, убивать тебя тоже может. Нужен знаток. Для вас, джентльмены, нехороший совсем.
— Понятно, — тихо сказал я. — И ты кому-то поставляешь эту жуткую дрянь, не так ли? Кому?
— Я не мочь вам говорить.
Я еще сильнее прижал револьвер к его лицу. По его маслянистой коже струился пот.
— Пожалуйста, пожалуйста, я знать только свои инструкции! Я доставлять опий и ничего больше не слышать.
Я отошел от вспотевшего толстяка, однако револьвер не Убрал.
— Куда именно ты его доставляешь?
Ли улыбнулся своей масленой улыбочкой:
— Я могу давать вам адрес, но для меня невозможно покидать это здание, у меня бизнес, понимаете…
Я направил револьвер на его яйца.
— Ты отведешь нас туда, Ли. Или ряды неаполитанских кастратов пополнятся новым членом.
Когда я поймал экипаж и вышел вместе с Чарли и Ли на спящие улицы, стало еще темнее. Хорошо мы, наверное, смотрелись, уезжая на повозке, запряженной чахлыми конями; с другой стороны, Неаполь привык к странным зрелищам, этот город сам наполовину безумен.
Ли говорил мало, довольствуясь тем, что показывал дорогу, пока мы ехали по узким переулкам, то и дело ныряя в мокрое белье, развешанное между домами и лавками.
Мы выехали из города и помчали по дороге вдоль побережья.
— Смотрите-ка, куда мы едем, — усмехнувшись, заметил Чарли. Я не удивился, обнаружив, что перед нами возвышается огромный вулкан: его огненный кратер дымился как маяк. Где-то через час мы выехали на просторный луг. Странные дома стояли по периметру, образуя букву «С». В разрушенной середине этой буквы стояла почерневшая вилла с закопченными стеклами.
— Это место, — сказал Ли. — Место, куда я возить опий.
Я выпрыгнул из экипажа и резко повернулся, чтобы держать Ли на мушке.
— Давай выходи.
Китаец покачал головой:
— Пожалуйста. Не заставляйте меня. Я не хотеть туда идти.
— В чем дело? — закричал Чарли, выбираясь наружу и зажигая фонарь. — Мы за тобой присмотрим.
Похоже, Ли это не вдохновило, и он снова затряс головой. Его глаза блестели, как два агата.
— Не это. Я не видеть никого, когда входить. Но… там призраки.
— Ба! — воскликнул я.
— Нет! Нет! — запротестовал Ли. — Это правда, сэры! Пожалуйста, отпустите бедного Ли домой.
Я покачал головой:
— Боюсь, старик, мы этого не сделаем. Но не волнуйся за свой котелок. Любые призраки получат вот это. — Я поднял револьвер, и мы начали осторожно пробираться по траве к дому.