— И когда бомба взорвется… — потрясенно закричал я, — цепная реакция!
— Поднимется громадная огненная река, — прокаркал Венера. — Разрывая скалы, уничтожая моря, отправив это королевство в забвение, навсегда.
— Боже мой!
— Ты выжил из ума! — закричал Чарли.
— Но что вы от этого получите? — спросил я. — Уничтожение целой страны? Многие века культуры?
Глаза Венеры загорелись еще ярче.
— Я ничего не должен этой стране! Она стала ареной краха и смерти моего отца. Я знаю только одно — я должен показать этим предателям, что Максвелл Моррэйн был величайшим ученым в мире! Они, как и вся эта отвратительная страна, погибнут в пламени моего мщения.
Я бросил дикий взгляд в сторону Нечелла:
— И вы этого тоже хотите?
— Я хочу того, чего хочет Венера, — просто сказал молодой человек.
— И вы сможете спокойно смотреть, как будет уничтожена вся Италия, как погибнут миллионы людей только ради того, чтобы вы удовлетворили свою жажду мщения?
— Почему нет? — Он пожал плечами.
— Должен довести до вашего сведения, я вам этого не позволю.
Нечелл засмеялся:
— Мне кажется, Люцифер Бокс, вы мало что можете сказать по этому поводу.
Венера прошел к большому круглому столу и нажал на кнопку из слоновой кости на механизме, который был прикреплен к столешнице. Раздался громкий пронзительный звук, и через несколько секунд в комнату молча проскользнули четыре огромных бандита в шлемах.
Меня быстро обыскали и конфисковали мой драгоценный револьвер. Твари Венеры связали руки за спиной мне и Чарли, и нас обоих «сопроводили» из бани.
Мой вопрос остался без ответа. Я еще раз посмотрел на хмурый лик Венеры, и нас втолкнули в очередной серый коридор.
Чарли, казалось, был потрясен до глубины души.
— Черт подери, — пробормотал он. — Если бы я все это время знал, что ее любовник — это она и есть!
— Ну, ты конечно же упустил возможность порезвиться с ним, Чарли, но не стоит быть таким уж сентиментальным. Вспомни, это он пытался утопить тебя в канализации. И только бог знает, что он приготовил для нас в этот раз.
Бандиты в шлемах толкали нас перед собой, пока мы не подошли к дверям, которые ослепительно блестели на фоне голых серых стен. Один отодвинул решетку, закрывающую двери, и я понял, что они построили здесь некий примитивный лифт. Одно ужасное мгновение я полагал, что они убьют нас прямо здесь и потом сбросят в пустую шахту, но нет — за решеткой оказались латунные двери, которые со скрипом открылись, когда бандит нажал на кнопку.
Маленькая кабинка за дверьми с трудом могла вместить нас двоих, но туда все равно втиснулись все четыре громилы; их мясистые руки крепко держали нас за плечи.
Один повернул рукоятку, и лифт начал опускаться. Температура между тем поднималось, лязг и скрежет механизмов начали доноситься отовсюду.
Наконец лифт остановился. Пару секунд ничего не происходило, а потом двери открыли, и мы увидели перед собой мрачный тоннель.
Казалось, сам воздух потяжелел от пара, как будто бы мы оказались в атмосфере, которой могли дышать только Титаны.
Тычок в спину подсказал мне, что надо двигаться. Пока мы шли, я увидел, что одна сторона тоннеля целиком отделана хрусталем: это напоминало платформу для наблюдения, и я попытался посмотреть сквозь стекло. Но пара было столько, что хрустальное окно полностью запотело. Какая чертовщина скрывалась за ним?
— Взбодрись, Чарли, — сказал я.
— Обязательно, сэр, — ответил он — явно веселее, чем себя ощущал. — Как вы думаете, эти гориллы говорят по-английски?
— Я очень рассчитываю, что нет, — ответил я, быстро посмотрев на наших конвоиров и ухмыльнувшись. Они отреагировали на это очередным тычком в спину.
— Есть идеи?
— Ну, — вздохнул я. — Все очень запутано. Мы имеем дело с психом. Мы не сможем его урезонить, потому что ему нужны только разрушения. — Я резко остановился. — Ну-ка! А это еще что?
Мы дошли до еще одного лифта в стене. Двери были открыты, и еще два зомби в шлемах занимались в шахте чем-то странным. Сама кабина лифта, видимо, находилась на этаж ниже, так что два человека стояли на ее крыше. Один держал толстые промасленные цепи, к которым крепилась кабина лифта, его напарник деловито эти цепи перерезал.
— Чего это они делают? — прошипел Чарли.
— Не понимаю, — прошептал я в ответ. — Кажется, они отрезают все пути к отступлению. Включая свои собственные. Если он будет продолжать так пилить…