— Джоада? — вздрагиваю я. — Это планета ящеров-оборотней? Я и не думала, что она так близко.
— Тебе стоит обновить свои навигационные карты, — ухмыляется он.
Лола разворачивает на огромном проекционном экране часть звездной карты так, что Джоада и ее три розовые луны оказываются в самом центре. Плюхнувшись в кресло пилота, я щелкаю ремнем безопасности.
— Проклятье. Ну, держись, мистер Доллонд. Клянусь богом, если они нас убьют, я достану этого коротышку с того света, — включив двигатели на полную мощность, держу палец на кнопке наддува (прим. принудительное повышение давления воздуха выше текущего уровня атмосферного в системе двигателя внутреннего сгорания). — Мы готовы?
— Да, — коротко бросает Скорван, сидящий в кресле второго пилота.
Он уже успел пристегнуться.
Все то время, что я летаю на «Колибри», это место всегда пустовало. Поэтому чувствую себя немного странно. И все же наличие напарника в кабине пилота хоть и непривычно, но офигенно классно.
— Тогда погнали, — кричу я, и готовлю корабль к взлету.
Мы дрожим и вибрируем, пока двигатели наращивают максимальную тягу. Скорван же выглядит слегка встревоженным. Боюсь, он не привык к такими дерьмовым амортизаторам, как у моей малышки.
Я начинаю вести вслух обратный отсчет.
— Пять.
Лола включает систему охлаждения и герметизирует шлюз.
— Четыре, — я настраиваю свой «виксер» на режим полета.
Скорван делает то же самое, вторя моим репликам.
— Три.
Подголовники сидений поднимаются, как защитная мера при возможном ударе.
— Два, — как же великолепно я чувствую себя в летном кресле.
Мне нравится распоряжаться своей жизнью и командовать собственным кораблем.
— Один.
Мы отрываемся от пола и зависаем в трех метрах от потолка. Если херувимчик ошибся, указав неправильные координаты червоточины, мы врежемся прям в стену йолкадийского корабля. В этом случае нас сплющит, как пакетик чипсов при открывании. Но тогда пострадает и корабль йолкадийцев. И они все погибнут.
О боже, только не это!
— Старт!
Из двигателей моего корабля с оглушительным ревом вырывается воздух, и мы со скоростью восемьсот миль в час несемся прямо на стену.
Неужели мы действительно собираемся сделать это?
Я закрываю глаза, готовясь к удару.
Глава 9
Скорван
К моему удивлению, этот крошечный — чуть больше игрушечного — кораблик без труда находит червоточину. Мы выходим в открытый космос без единой царапины. Херувимчик не подвел, его указания были правильными.
Я смотрю на примитивное устройство на своем запястье. Неужели это все, что моя возлюбленная может использовать для связи со своей базой во время выполнения заданий? Да она намного храбрее, чем я думал. Отстегнув ремень безопасности, я встаю. И падаю перед ней на колени. Мы целуемся вот так: она сидит в кресле пилота, а я у ее ног на полу. Это очень удобно из-за нашей разницы в росте. Сейчас наши лица находятся на одном уровне.
Я углубляю поцелуй.
— Лола, иди спать, — приказывает Калия.
Огни в кабине пилота, мигнув один раз, гаснут. Думаю, это компьютерный способ подтвердить, что приказ принят.
— Ты попросила уединения? — улыбаюсь я. — Мне нравится ход твоих мыслей.
Одним рывком я распахиваю верхнюю часть ее комбинезона. В образовавшемся вырезе мерцает ее великолепная — очень нежная, цвета спелого персика — кожа. От ее восхитительной красоты я буквально пьянею. Потянувшись ко мне, Калия расстегивает мою форму. Одно лишь ее прикосновение, и мой член, мгновенно затвердев, начинает болезненно пульсировать. Еще немного… и мы станем единым целым. Как и положено предназначенным судьбой супругам.
Не могу дождаться, когда моя возлюбленная разденется. Для меня это слишком долго. Одним рывком стягиваю с нее брюки и отбрасываю их. То же самое проделываю с верхней частью ее одежды. Под серебристым комбинезоном она носит черную, отделанную гипюром маечку в комплекте с черными трусиками.
При виде этой картины у меня из груди вырывается глухое рычание. Желание обладать ею становится таким нестерпимым, что я буквально схожу с ума… и зубами срываю с нее трусики. Калия от неожиданности визжит, но тут же начинает заливисто смеяться.
— Ух ты, как ловко. Я назвала бы это «изящный трюк для вечеринки».
Я не понимаю ни слова, хотя она и говорит по-йолкадийски. Мой разум сейчас занят лишь одной вещью. Причем всепоглощающей. Я хочу Калию. Но больше всего мне нужно, чтобы она кончила, выкрикивая мое имя.