И тут я замечаю то, что находится сверху.
На подушке, скрестив ноги, сидит моя суженая в лиловом одеянии. На ее стройной шее я вижу ошейник, к которому прикреплена цепочка. Мой взгляд, скользнув по ней вниз, натыкается на чью-то когтистую лапу. Это тот самый главарь джоадов, которого мы уже видели ранее. И он не сводит с Калии своего маслянистого взгляда.
Чтобы заметить все это, мне требуется лишь микродоля солнечного оборота.
Взревев от ярости, я бросаюсь на джоадскую ящерицу, посмевшую заточить мою возлюбленную. Но когда прыгаю вперед, отчего-то на полпути застываю в воздухе. Я абсолютно неподвижен, как скульптура в йолкадском парке отдыха. Могу двигать только глазами. Мое тело меня не слушается. Я могу только смотреть.
И ничего не могу сделать, чтобы помешать тому, что здесь будет происходить.
* * *
Мерзкий вождь джоадов размахивает своими отвратительными лапами. Он жестом приказывает самцам, несущим Калию, опустить подушку на пол. Те беспрекословно подчиняются. Я прикладываю неимоверные усилия, чтобы расшевелить свои мышцы и разрушить этот гребаный паралич. Но у меня ни черта не получается. Я застрял, если не считать моих глаз, которые по-прежнему легко вращаются.
Я не знаю, что со мной сделали эти чертовы ящерицы. Но подчиняющий эффект так и не прекращается. А вот Калия выглядит на удивление спокойной и собранной. Я замечаю, что она вообще не смотрит на меня и даже не пытается поймать мой взгляд. И я ее понимаю. Возможно, она просто не хочет расстраиваться.
Мне отчаянно хочется заглянуть в любимые глаза. Но я уважаю ее выбор. И все же мне не терпится ощутить нашу связь. Слишком уж долго моя возлюбленная находится вдали от меня. К тому же я не намерен отступать. Эти вонючие свиньи должны понять, что Калия — моя.
Но как мне привлечь ее внимание, если я до сих пор не могу двигаться.
Неподвижен, как куст глинтерберри в безветренный день.
Предводитель джоадов дергает цепь, прикрепленную к ошейнику Калии. Внутри меня вскипает ярость, которая вот-вот — я ни капли не сомневаюсь в этом — вырвется наружу, подобно голубому йолкадийскому вулкану. Но, увы, я по-прежнему обездвижен.
Ящер жестом приглашает Калию сесть к нему на колени. И моя малышка повинуется, потому что находится, как и я, под прицелом лазерных бластеров.
Калия обнимает этого наглеца, и его когтистая лапа скользит по ее ноге. Затем он откидывает в сторону ее лиловую накидку и пытается дотянуться до верхней части ее бедра. Внутри меня все клокочет. Моя ярость с удвоенной силой рвется наружу, грозя расплавить эту чертову планету. Единственное, о чем я сейчас могу думать, — как буду отрывать головы этим мерзким рептилоидам.
Как смеет этот никчемный болван лапать мою бесценную, идеальную пару?
Она стоит гораздо больше, чем все джоады на всех планетах вместе взятые.
Но все, на что я сейчас способен, — это разрываться от безмолвного крика. Вот только ни один мускул даже не дернулся. Если, конечно, не считать моих безумно мечущихся глаз.
Все, что я могу сейчас делать, — это наблюдать за разворачивающимся ужасом.
Глава 14
Калия
— У наложницы нет права выбирать. Пользуясь нашим гостеприимством, ты должна отплатить нам тем же, — из пасти главаря воняет какой-то мерзкой тухлятиной.
Он, похоже, совсем без мозгов, если думает, что я соглашусь стать его постельной игрушкой. Но больше всего меня тревожит то, что о его планах узнает Скорван. Он же сойдет с ума и погубит нас обоих. И уж точно не станет ждать, пока я разберусь со всем этим бардаком своими методами. Скорее, взорвется как фейерверк.
Но я надеюсь, что смогу вытащить нас из этой ситуации с минимальными потерями.
Просто нужно выждать удобный момент.
Ванная, в которую меня сопроводили, поражает своей роскошью. Но это не перекроет их мерзкие надежды, что я соглашусь спать с каким-то чешуйчатым мудаком. И тем не менее приятно провести несколько спокойных секунд в размышлениях о том, что же мне делать дальше.
Ошейник, который на меня надели, очень неудобный. И все же не такой противный, как рожа того подонка, что на меня его нацепил. Ну пусть теперь понянчиться со своим сломанным носом. Мой кулак теперь, конечно, тоже болит, но черт бы побрал этого урода. Он поцарапал мне шею металлической застежкой и всю меня обслюнявил, пока его крепил. Так что оно того стоило.
* * *
И вот я восседаю на подушке, которую несут четверо здоровенных чуваков. И, похоже, они собираются устроить это чертово шоу-соблазнение — да, так и есть — на глазах у Скорвана. По всей видимости, их главарь — мерзкий маньяк-извращенец.