Это было два года назад. Теперь Клаудия лишь читает книги. Оно спокойнее, и критиковать можно, не опасаясь кармических последствий. Да и куда меньше риска ощутить себя героиней чужого плохого романа, этакой училкой английского, лелеющей мечту о славе писателя.
Клаудия завернула за угол и оказалась в секции «Нового века». Ну и где тут у них «Викка, духовный путь»? Можно было, конечно, заранее позвонить и узнать, есть ли в продаже такая книга, но ведь нарвешься на предложение отложить ее для тебя. Клаудия так и видела: книга лежит на прилавке возле главной кассы, а сверху красуется бумажка с ее фамилией. Миссис Дюбуа, учительница престижной Академии наук и изящных искусств, язычница. Полюбуйтесь все. Ну уж нет. Пусть даже магазин и в стороне от школы, к чему рисковать? Ей бы меньше повредило, если бы на работе узнали, например, что она лесбиянка, — при том, что школа во всеуслышание заявляет о «широте взглядов», царящей в ее стенах.
Клаудия принялась искать книгу. Хорошо хоть раздел, посвященный Викке, не слишком велик, а то ведь Линдси так и не удосужилась перезвонить и сообщить фамилию автора.
Рядом остановилась женщина, взяла с полки и начала неторопливо листать «Полный астрологический календарь с астрономическими таблицами». Распущенные седые волосы, юбка до пят, на ногах носки и сандалии. Вид богемный, царапает взгляд, но, если судить по юбке, сандалиям и украшениям, обошелся он недешево. От женщины веяло легким ароматом сандаловых курений.
«Здорово, — подумалось Клаудии. — Вот к этому я в конечном итоге и приду. Сумасшедшая старуха, вырядившаяся как чучело огородное, подбирает себе астрологическую книжку. А дома у нее небось штук двадцать кошек».
Клаудия оторвалась от старухиных сандалий, подняла глаза и уперлась взглядом в единственный экземпляр искомой книжки. «Викка, духовный путь». Перелистывая страницы, присела на корточки. Да, все как говорила Линдси. Толстая книженция, но не слишком дорогая. У Клаудии заныли колени. Она уселась по-турецки на пол и уткнулась в «Викку». Старуха вытащила другую книгу — на сей раз это оказалась «Прошлая жизнь, прошлая любовь», — вскользь просмотрела, вернула на место и медленно провела рукой вдоль ряда книг о кристаллах. Движения были столь плавными, текучими, что у Клаудии холодок пробежал по коже. Присутствие этой седой женщины действовало умиротворяюще. Клаудия расслабилась и уже медленнее перелистывала страницы. Донельзя заинтригованная незнакомкой, Клаудия украдкой разглядывала ее, пока та не нагнулась за книгой, стоявшей как раз за спиной у Клаудии, за книгой по Таро.
— Простите, — едва слышно сказала Клаудия: не хотелось нарушать тишину. — Я вам мешаю?
— Нет, дорогая. Нисколько.
Даже голос успокаивающий, бесплотный. И «дорогая» произнесла так, вроде они сто лет знакомы. У Клаудии от удовольствия мурашки побежали.
— И не извиняйтесь, не надо, — добавила незнакомка. — Женщины слишком часто извиняются. — Она усмехнулась.
Клаудия где-то такое уже читала, о том, что женщины извиняются слишком часто (на порядок чаще, чем мужчины), просят прощения за всякую ерунду, за то даже, в чем их вины и быть не может: за дождь, за пробки на дорогах. Узнав об этом, Клаудия стала замечать, что сама то и дело произносит «простите» и «жаль». Жаль, что у тебя был тяжелый день. Простите, я не проверила ваши работы. Жаль, что мое желание писать книги тебя раздражает. Усилием воли она заставила себя прекратить бесконечные извинения, но лишь на время. Надо снова попытаться. Жаль, что привычка вернулась.
— Замечательная книга. — Женщина кивнула на книгу у Клаудии на коленях. — Читала как-то, давным-давно. Великолепно!
— Ах, эта. Я… — Клаудия запнулась. — Я просто смотрю. Я не… вообще-то… кажется, она ничего.
Женщина улыбнулась в ответ и вернулась к своей книге по Таро. Разговор оборвался. «Очень жаль. Ну почему я вечно веду себя как последняя дура?»
Незнакомка сняла с полки еще одну книгу и, даже не заглянув внутрь, добавила к книжке по Таро и астрологическому календарю. И уже двинувшись к выходу, вдруг обернулась.