— Сейчас вы увидите одно из главных чудес Атлантиды — кинематограф мысли. Они недурно устроились, эти атланты. Они не слушают скучнейших докладов, а смотрят кино!.. Вы сейчас увидите, как человеческая мысль проецируется на этом блестящем полотне. Учтите, что для этого не требуется ни киностудий, ни актёров, ни киномехаников и даже киноаппаратов. Любопытно, не правда ли?
Потом на кафедре появился дряхлый, седой старик — летописец или историк атлантов, встреченный аплодисментами. Он стал проецировать на экран ряд картин, изображавших величие и гибель Атлантиды.
Мы не стали записывать все эти потрясающие картины в вахтенный журнал, поскольку желающие могут ознакомиться с этими кинодокументами на страницах повести «Маракотова бездна».
Кругом нас раздавались вздохи. На лицах женщин были слёзы.
Очевидно, атланты видели этот фильм мысли уже множество раз, но разве можно оставаться равнодушным, когда у тебя на глазах происходит величайшая катастрофа в истории человечества?
Профессор вытер платком капли пота со лба и о чём-то пошептался с Мандам. Затем нас попросили показать с экрана наши визитные кинокарточки.
Первым из нас на кафедре очутился капитан Немо. И на блестящем полотне стали проецироваться яркие страницы его жизни. Вот он в обличье принца Дакара ведёт борьбу за освобождение родной Индии от владычества Британской империи. Его отряды разбиты. Приходится бежать, спасаться на пустынном острове. Здесь он строит свой «Наутилус»… и бесконечно скитается на нём со своей верной командой. Мы увидели его встречу на борту «Наутилуса» с профессором Парижского музея Айронаксом. А вот они вместе прогуливаются по Атлантиде, описанной Жюлем Верном.
Немо, как всегда, был краток не только в словах, но и в мыслях.
Гораздо подробнее провёл свой кинорассказ Лемюэль Гулливер. Всеобщее оживление в зале вызвали кадры его пленения лилипутами… Перевозка в столицу… А когда он, выпрямившись во весь рост, по колени в воде, притащил к берегам Лилипутии весь враждебный флот, в зале раздался смех. Но ещё больше развеселились атланты, увидев галантную беседу Гулливера в стране великанов. И действительно, он был неотразим, стоя на огромной ладони и говоря комплименты прекрасной великанше.
Дик Сэнд вызвал некоторое недоверие аудитории, когда все увидели его на капитанском мостике брига «Пилигрим». Но постепенно ледок растаял на картинах приключений в тропических лесах Африки. Пятнадцатилетний капитан мужественно боролся с пиратами и работорговцами, спасая слабых и беззащитных уже под одобрительный гул зрительного зала.
Робинзон Крузо показал на экране некоторые отрывки из своих киномемуаров. Вот его спасение во время кораблекрушения… Пещера, которая стала жилищем знаменитого отшельника на двадцать восемь лет, три месяца и шесть Дней… Человеческий след на песке… Встреча с Пятницей… Всё это с экрана производило большое впечатление.
Нас всех несколько удивил Тартарен. Очевидно, утомлённый всеми событиями этого достопамятного вечера, он тосковал по уюту и покою. Очевидно, в нём сейчас Санчо Панса уложил Дон-Кихота на обе лопатки. Никаких приключений! Никаких путешествий! На наших глазах любимец Тараскона гулял по своему саду в домашнем халате… Подстригал розовые кусты… Поливал баобаб, помещённый в цветочный горшок… Из воинственных эпизодов на экране промелькнули только сцены стрельбы по фуражкам и отдых любимца Тараскона на львиной шкуре… Тем не менее он имел успех, особенно у женской части аудитории. Атлантам не было чуждо чувство юмора, и этот весёлый толстяк им понравился.
Но особое впечатление на тысячную аудиторию произвели киномысли капитана корвета «Коршун», хотя он говорил о вещах, происходивших не двенадцать тысяч лет тому назад, а совсем недавно. Он вспоминал солнечный сентябрьский день тысяча девятьсот семидесятого года. Книга «Вокруг света на «Коршуне» находилась в сумке одной симпатичной туристки из Ленинграда, а дело происходило на Всемирной выставке в Японии, в городе Осака. Мы увидели огромные толпы посетителей. Особенно людно было возле павильона СССР. Капитан корвета «Коршун» был так любезен, что провёл нас по этому великолепному павильону. А затем на экране появился павильон японской фирмы «Мицубиси». Эскалатор доставил нас в пучину вод. Перед нами проплывали огромные рыбы, освещённые ярким светом. А вокруг на морском дне раскинулся подводный город. Жилые дома, деревья, газоны были покрыты сверкающим стеклом. По экрану проносились подводные автомобили. Тракторы обрабатывали плантации водорослей. Мы видели машины, добывающие на дне моря уголь, железо, золото. Работали нефтяные вышки. Так мы познакомились с мечтами японцев, осматривая модель подводного города будущего.
Наконец, на кафедре появился капитан Артур Грэй. На экране сначала появились кадры его детства, когда в маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним, роясь в библиотеке. В кадре двигались корабли. Часть их теряла паруса, мачты и, захлёбываясь волной, опускалась в тьму пучин. Другие, схваченные бурунами, бились о рифы.
Перед нами проплывали корабли-пираты, с чёрными флагами. Корабли-призраки, сияющие мертвенным светом… Военные корабли с солдатами… Корабли научных экспедиций, высматривающие вулканы, растения и животных; корабли с мрачной тайной и бунтами; корабли открытий и корабли приключений. Грэй шёл по фарватеру, проложенному для него Александром Грином.
А потом первое плаванье на шхуне «Ансельм», где плавал юнга с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Кончено суровое учение у капитана Гопа. Грэй расстался с ним и купил «Секрет», трёхмачтовый галиот в двести шестьдесят тонн. Встреча с Ассоль… Лавка, где Грэй покупал шёлк для алых парусов. И вот волнующая сцена: Грэй вынимает из воды, как драгоценность, мокрую Ассоль. Она держится за его пояс… с новой душой и трепетно зажмуренными глазами. Счастье сидело в ней пушистым котёнком. И вот она поднимается по трапу на борт «Секрета» в сильных руках Грэя.
Растроганные атланты окружили кафедру. Хотя язык любви и не нуждается в переводах, но Маракот пояснил, кто такая Ассоль. Что касается его собственной компетенции в этом вопросе, то она была бесспорной. Ведь «Алые паруса» появились на книжных полках всего на семь лет раньше, чем «Маракотова бездна». И кто же в библиотеках не знал Ассоль?
Высокая красивая девушка по имени Мона была явно огорчена и что-то быстро и строго сказала Маракоту. Её горячо поддержали обступившие кафедру атланты, в том числе Манд и старый историк.
Маракот перевёл нам, что девушка Мона считает, что разлука любящих сердец это большое горе. Надо пригласить Ассоль сюда, если чужеземцы могут это сделать, или доставить Артура Грэя на поверхность. По ряду соображений нас больше устраивало второе, тем более что брегет капитана Лемюэля Гулливера показывал, что часовые стрелки не стоят на месте.
Дальше всё развивалось с кинематографической быстротой, хотя кинематограф мысли уже был выключен, а в зале гудели мощные вентиляторы.
Атланты снаряжали нас к подъёму с огромной тщательностью. Наши головы и плечи были заключены в грушевидные стеклянные колпаки, но, собственно говоря, их только условно можно назвать стеклянными. Они были сделаны из того же лёгкого, упругого материала, как и костюмы, принятые в Атлантиде для подводных прогулок. Колпаки были совершенно прозрачными, с лёгкими серебристыми прожилками.
Манд лично пристегнул кожаными ремнями каждого из нас к красивому блестящему шару, который также отливал серебряным блеском. Очевидно, шар был наполнен каким-то составом, придававшим ему двигательную силу.
Мона подошла к Грэю и торжественно преподнесла ему венок тонкой, древней работы из чеканного золота. Его украшали гроздья семицветных кораллов, искусно соединённые виноградными листьями.
Всем было ясно, что это подарок для Ассоль — самой прекрасной девушке на Земле. Артур поцеловал Моне руку и спрятал венок на груди.