Карл Фридрих Иероним лихо прищелкнул каблуками. Зазвенели шпоры. И седой фантазер азартно пропел первые слова знаменитой арии Германа из «Пиковой дамы»: «Что наша жизнь, игра!..»
– Вы еще поете, – раздраженно проворчал Тартарен. – Как вы можете? Я лично не желаю больше находиться в неведении!
Толстяк вскочил из-за стола и довольно резко обратился к капитану галиота «Секрет»:
– Мсье Артур Грэй! Будьте любезны… Я настаиваю… Вы скажете наконец, зачем мы плывем в Торонто? Для чего? Какова цель? Я жду ответа. Надеюсь, что не только я! – закончил свою тираду гроза львов, сделав широкий жест в сторону своих друзей по кают-компании.
– На этот раз я полностью согласен с Тартареном, – горячо поддержал тарасконца Мюнхаузен. – Действительно, что нас ожидает на берегу озера Онтарио? Уж не хотите ли вы показать нам Ниагарский водопад? Ну, это было бы просто смешно. Я категорически…
Артур Грэй оборвал его суровым возгласом:
– Вы мне не доверяете, капитаны?
– Это оскорбительный для нас всех вопрос! – воскликнул Тартарен с пылкостью истинного уроженца солнечного Прованса.
– В таком случае, друзья, я, капитан галиота «Секрет» из феерии «Алые паруса» Александра Грина, – торжественно сказал он, – могу сообщить только одно: на берегу озера Онтарио – в канадском порту Торонто вас ожидает…
– Что нас ожидает? – нетерпеливо перебил его поборник истины.
– Необычайный сюрприз! Поверьте мне, капитаны, – добавил Артур Грэй с многообещающей улыбкой.
– Опять таинственная улыбка… – сердито пробурчал Мюнхаузен и, нервно смешав карты, торопливо подошел к иллюминатору, мимолетно взглянул на море и довольно резко обратился к капитану галиота: – Вам должно быть хорошо известно, что я никогда не терял ни одной секунды. Я путешествовал, скитался, бродил, скакал, летал, плавал, нырял… И всегда знал цель! Куда? Зачем? Почему? И во имя чего я стремлюсь! Меня удивляет ваша позиция, капитан Грэй. Если нас в Канаде ожидает сюрприз, то скажите – какой?
– Я бы от вас не утаивал… Но в данном случае… еще не вполне уверен. А вдруг этот сюрприз – газетная утка? Мне не хотелось бы вас разочаровывать.
– А стоит ли тогда держать курс на порт Торонто? – благоразумно заметил Лемюэль Гулливер.
– Что я слышу?.. Разве в своих путешествиях вы надеялись приехать в страну лилипутов, великанов?.. Или же думали попасть на летучий остров Лапуту? Разве вы знали, что есть страна гуингнимов?.. Путешествия и дальние плавания тем и замечательны, что таят в себе много неожиданностей и самых удивительных сюрпризов.
– Пожалуй, вы правы, капитан Грэй… – поддержал его Мюнхаузен. – Я вспоминаю один рейс на моем бриге «Леденец». В тумане он был разрублен пополам каким-то мощным ледоколом… Ну, совсем как знаменитый конь из моей истории, описанной Эрихом Распэ. И, представьте себе, нос отправился на вест, а корма – на ост. К счастью, на бриге были две пушки. На баке и на юте. И я носился на ядрах взад и вперед, чтобы поднять дух у команды и управлять обеими частями разрубленного судна. Это был единственный случай в истории мореплавания!..
В салоне раздался смех.
– Вы напрасно смеетесь друзья, – со всей серьезностью сказал капитан корвета. – В старом морском журнале описан случай с немецким парусником «Траве». Его разрезал пополам пассажирский лайнер. Однако нос и корма остались на плаву. Носовая часть дрейфовала на норд. И моряки видели ее у северо-восточного побережья Америки. А кормовая часть была унесена течением на зюйд. Так что сегодня Мюнхаузен сильно приблизился к истине.
– Как это сегодня? – возмутился Карл. – Да я за двести пятьдесят лет, если вы желаете знать, ни разу не уклонился от фактов. Меня можно упрекнуть только как фантазера. Пожалуйста… Но фантазия – это истина будущего!
– Великолепно сказано! – восхищенно воскликнул Робинзон Крузо. – Золотые слова!
С палубы донесся бой склянок. Лемюэль Гулливер сверил время, взглянув на свой брегет.
– Пора сменить Дика Сэнда на вахте, – сказал Артур Грэй. – Как будто ваша очередь, капитан корвета «Коршун»?
Василий Федорович кивнул и молча покинул кают-компанию.
Гулливер, положив брегет на карту, взял в руки карандаш.
– Где же мы сейчас, капитан Гулливер? – спросил Немо, придвигаясь поближе к огромной географической карте, занявшей добрую половину дубового стола. Немо, Тартарен и Мюнхаузен склонились над ней.
– Уже позади Карибское море… Прошли в Мексиканском заливе географическую линию «Северный тропик», – говорил Гулливер, отмечая на карте курс галиота «Секрет». – Взгляните… Эта воображаемая линия точно расположена на северной широте в 23 градуса и 30 минут. Она пересекает пустыню Сахару… Нил… Красное море… Аравию… проходит севернее Калькутты… через остров Тайвань… Гавайские острова… Калифорнию в южной оконечности… Мексику… и снова смыкается в Мексиканском заливе, который мы оставили далеко за кормой…
– Сейчас мы в Саргассовом море, – заключил Артур Грэй. – Его еще называют Морем Водорослей.
В салон быстро вошел Дик Сэнд, поеживаясь и потирая руки:
– Не найдется ли кружечка горячего кофе?
– Садитесь, Дик, – приветливо встретил его Тартарен, наливая кофе пятнадцатилетнему капитану.
Прихлебывая кофе, Дик весело заговорил:
– А я-то думал, по молодости лет, что вы здесь ведете научные споры, а оказывается… вы говорили о суевериях, предрассудках и о всяких сомнительных морских легендах…
– Откуда вам это известно, юноша? – удивился Робинзон Крузо. – Вы же стояли на вахте.
– Мне сказал капитан корвета. Могу вас заверить, друзья, во время моей вахты я видел играющих дельфинов, голубую акулу со свитой лоцманов, множество летучих рыб, за которыми гнались тупорылые тунцы, – и ни одного «Летучего голландца»! – звонко рассмеялся Дик.
Не обращая внимания на веселое оживление, которое внес Дик Сэнд в кают-компанию, Лемюэль Гулливер, склонившись над картой, прокладывал курс, аккуратно вычерчивая красным карандашом линию по голубому полю Саргассова моря…
…В этот час в вахтенном журнале Клуба знаменитых капитанов было отмечено:
«Борт галиота «Секрет». Саргассово море. Вахту принял капитан корвета «Коршун». Идем по Гольфстриму навстречу Лабрадорскому течению. Ветер – ост. 4 балла. Крен – 20°. Барометр падает. Крупная зыбь. Вспышки молнии. На горизонте шквальный ливень».
В салоне еще мало обращали внимания на усиливающуюся качку галиота. Надо сказать, что разговоры и споры о кораблях-призраках, и особенно о «Летучем голландце», взбудоражили головы знаменитых капитанов…
– А почему это легендарное судно назвали «Летучим голландцем»? – спросил Дик Сэнд.
– Видимо, потому, что моряки его видели не только в океане, но и парящим в небе среди облаков, – ответил Мюнхаузен. – Если хотите знать, я сам видел этот корабль в облаках!
Тартарен, не скрывая ехидной усмешки, снисходительно похлопал пухлой ладонью по плечу Мюнхаузена:
– Это, мой милый друг, ваш свежий правдивый рассказ? Или фантазия? А возможно – галлюцинация?..
– Напрасно вы смеетесь, Тартарен, – заметил капитан Немо. – На этот раз Мюнхаузен сообщил нам правду. Парящий в небе «Летучий голландец» – не плод фантазии. На самом деле это не что иное, как мираж. Оптическое явление в атмосфере. У горизонта появляются мнимые изображения островов, кораблей. Они образуются вследствие отражения световых лучей на границах слоев воздуха различной плотности. При верхнем мираже могут стать видимыми предметы, скрытые за горизонтом…
– Ага! – воскликнул Дик. – Значит, где-то плывет парусник… и при верхнем мираже он становится видимым за много миль с другого судна… как бы летящим в небе…
– Зря вы хихикали, Тартарен, – весело сказал Мюнхаузен.
– Пардон, мсье Мюнхаузен.
– Вам бы надо подзаняться физикой, хотя бы в размере средней школы, дорогой охотник за фуражками, – съязвил старый поборник истины и, воодушевленный своим успехом, поднялся с кресла: – Я еще кое-что видел в небе, капитаны!.. Есть такая гора в Германии – Брокен. По стародавним преданиям, на вершине Брокенской горы собирались ведьмы…