Алкоголь — древний наркотик, и связанные с его употреблением социальные модели также существуют уже очень давно. Экстази же является молодым наркотиком, который распространился с поразительной быстротой. Вызываемые им психологические эффекты, такие как повышение эмпатии, а также уменьшение скованности и уровня тревожности, сыграли важную роль в трансформации доминирующего общественного представления о том, что такое хорошее ночное веселье. Его стремительный приход на рейвы и вечеринки настолько сильно изменил социальное восприятие таких мероприятий, что рейверы все как один начали высмеивать выпивку и отказываться от нее. Любвеобильная атмосфера, порождаемая экстази, сделала клубы более притягательными для тех компаний, которые ранее сторонились подобных заведений из-за присущего им снобизма, экономической эксклюзивности или пьяного насилия. Они обнаружили альтернативные приемы общения с окружающими, особенно незнакомцами, но также и со своими друзьями. На заре рейв- и клубной культуры такой социальный опыт и дионисийский размах самих вечеринок явились подлинным откровением, дав начало идеалистическим и даже утопическим фантазиям. К середине девяностых годов эти мечты приняли более прагматичный характер, а клаббинг в итоге начал рассматриваться всего лишь как вариант интенсивного отдыха, как одна из многих, но явно не революционная практика. И все же, как отмечает один из информантов, восприятие ночной жизни изменилось:
Я полагаю, что особенно сильно изменилась атмосфера в танцевальных клубах, даже тех, где экстази не очень по-пулярен. Если приходишь, скажем, в инди-клуб, то понимаешь, насколько приятнее стало в подобных местечках. Это в самом деле так. Даже в тех танцевальных клубах, которые могут показаться слегка унылыми и андеграундными, атмо-сфера значительно лучше, чем в клубах другого толка. Как мне кажется, экстази показал людям, что вечеринка не обязательно должна заканчиваться дракой
Когда ядро клубных торчков перестало прикалываться за экстази и вновь начало пить спиртное и нюхать кокаин, оно подвело под это сочетание наркотиков измененную социальную базу. Клабберы желали оставаться в таком общественном пространстве, которое сохраняло бы некоторые свойства основанного на экстази опыта. Так, им хотелось общаться друг с другом с улыбкой и терпимостью, не прибегая к насилию и чему-то подобному. Однако теперь они стремились достичь такого социального опыта с помощью алкоголя и нескольких дорожек кокаина. Кокаин и спид — очень «болтливые» наркотики, хотя общение под ними не сопровождается такой эмоциональной открытостью и чувством доверия, которые связывают с экстази. С другой стороны, они, в отличие от экстази, не делают человека слишком доверчивым и уязвимым. В сочетании с алкоголем эти катализаторы обеспечивают глубокое в социальном отношении, но менее психоделическое восприятие клаббинга, которое не предполагает радикального сдвига в восприятии собственного эго. По сравнением с трансформирующим кайфом, наступающим от экстази или галлюциногенов, смесь выпивки и стимуляторов может показаться опытом трезвости, особенно после бессонных ночей под экстази или «безбашенных» кислотных трипов 1.
Экстази — 3,4-метилендиоксинметиламфетамин, МДМА — наркотик, без которого не могли обходиться рейвы, а за-тем и клубы, — был разработан в 1912 году немецкой фармацевтической компанией Merck, но не был выпущен на рынок. Хотя в последние годы потребление экстази возросло, было бы ошибочным продолжать связывать клубный опыт в целом с вызываемыми этим наркотиком ощущениями. Я побывал во многих клубах, где экстази не был главным хитом или даже вообще не использовался, а также в тех, где популярностью пользовались сразу несколько разных наркотиков. И все же именно пространство, полное отрывающихся под экстази индивидуумов, больше всего напоминает самые первые рейвы. Цена колеблется от трех до семи фунтов за таблетку, в зависимости от объема закупки.
В этой части главы я использую предоставленные моими информантами описания порождаемого экстази опыта, чтобы проиллюстрировать социальные и личност-ные изменения, которые способен вызывать этот наркотик. Я разбил их на три параграфа в соответствии с различными аспектами этого опыта.
Избавляясь от страха, проникаясь доверием
Я всегда говорила, что экстази превращает меня в шестилетнего ребенка. Это детское состояние, когда нет никаких забот. Если поместить в комнату несколько детей, то они легко сойдутся, поскольку им неведомы условности и все кажется новым и восхитительным. Экстази — это извержение чувств. Сомнения, которые вы можете испытывать по отношению к собеседнику или к своим поступкам, просто исчезают. Это как поток сознания. Становишься действительно счастливым и чутким. Постоянно завязываешь разговор с окружающими, даже если не можешь вести беседу дольше пары минут. Обнимаешь и целуешь людей без опаски, что они решат, будто ты к ним пристаешь. Будучи в клубе под экстази, я ищу чистого удовольствия, ничего другого. Больше всего радости я испытываю, когда становлюсь по-настоящему разговорчивой и энергичной и могу максимально использовать потенциал клуба. Само это состояние основано на чувстве, что все в порядке и беспокоиться не о чем. Вы не обязательно испытываете счастье, просто вам кажется, что все отлично. Мне нравятся люди, в компании которых я нахожусь, и я способна сказать: «Люблю тебя, давай обнимемся». Я всегда признавала, что экстази располагает к поверхностному поведению, но при этом мне удается оставаться честной со всеми и не делать того, что я не стала бы делать в обычных обстоятельствах. Так что речь идет не о притворстве, а просто о раскрепощении эмоций. Вам приятно говорить такие вещи друзьям, ведь тем самым вы сообщаете им, как много они для вас значат, и вы знаете, что они оценят это. Кроме того, если вы встречаете человека, которого хотели бы лучше узнать, у вас появляется такая возможность
Это описание создаваемого в клубах при помощи экстази социального опыта имеет много общего с другими свидетельствами моих информантов. Для них самым важным следствием приема экстази было изменение восприятия людей и характера общения с ними. В поиске причин таких эффектов я воспользовался достижениями двух разных научных дисциплин, которые вместе объясняют значительную часть связанного с употреблением экстази опыта. Во-первых, я обратился к труду А. Дамасио, чьи исследования человеческого мозга подтверждают важность эмоций в структурировании сознания. Здесь хочется привести один пример. Пациентка С. страдала болезнью, приводящей к отложению кальция в мозжечковой миндалине, и вот как Дамасио описывает воздействие кальциноза на пациентку:
С. относилась к людям и ситуациям преимущественно с позитивным настроем. Окружающие находили ее чрезмерно общительной и считали это неуместным. С. не только была милой и добродушной, но, казалась, готова была общаться с кем угодно… Вскоре после знакомства С. уже не стеснялась прикосновений и объятий… Складывалось впечатление, будто негативные эмоции, такие как страх и гнев, были ей просто неведомы, в результате чего в ее жизни преобладали положительные эмоции. Это выражалось если и не в особой их интенсивности, то, по крайней мере, в высокой частоте… [Такое поведение] вызывалось главным образом нехваткой одной эмоции — страха