— Ну ладно, — вздыхает Зубов, — думаю, сам оклемаешься. Там всего лишь водичка с перцем.
Присаживается на корточки, смотрит на недо-противника:
— Ты вот что… Глаза не три, а то раздражение будет. И сюда больше не приезжай. А то постоянное раздражение будет. Знаешь, что такое — хроническое заболевание? Ну вот… Очень возможно. Понял меня? И про девочек этих забудь. А то к хронике еще и рецидив добавится.
Довольный своей умной, логичной и, главное, совершенно не угрожающей речью, Зубов легко встает, проверяет наличие остальных героев, чтоб не расползались далеко и сюрпризов не устраивали, находит всех в прежних позициях, удовлетворенно кивает и переводит взгляд на двоих феечек, смущенно жмущихся друг к другу и смотрящих на него, как на героя Марвелл. Черт… Приятно.
— Пойдемте, я вам вызову такси, — спокойно говорит он, вежливо показывая, в какую сторону надо двигаться.
И они идут.
Впереди него, смущенно оглядываясь и не забывая повиливать упругими жопками. Особенно старается блондинка, но Зубов смотрит исключительно на ее подружку. И опять гадает, какие под этой пышной юбочкой трусики.
Его смена заканчивается через полчаса, и есть определенное, очень сильное желание довезти девочек до дома самому. Но он его сдерживает, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.
Хотя, вот почему?
Уж лучше он сам довезет и проконтролирует, чем девки опять найдут приключения на свои жопки?
Благое намерение, правильное. И, главное, продиктованное исключительно заботой о подружках своего подопечного «братишки».
И все. Конечно, все.
Никакого подтекста.
4
— Спасибо большое, что везешь нас, ты такой добрый…
Болтовня блондинки начинает утомлять уже в первые секунды совместной поездки, но Зубов мужественно терпит. Наградой ему служит настороженно-восторженное сияние темных глазок Клубнички с заднего сиденья патриота.
Он посматривает в зеркало заднего вида и постоянно натыкается на ее взгляд.
Блондинка, бодро запрыгнувшая на пассажирское рядом и специально задравшая юбку так, чтоб ему не приходилось задумываться о цвете ее трусов, никак не умолкает, рассказывая, что они не хотели, на самом деле, что их чуть ли не силой потащили, и какой это был ужас-ужас…
А Зубов посматривает в зеркало.
Воздух в машине насыщен клубничным ароматом, и его не перебивают даже дешевые блондинкины духи.
Зубов впервые в жизни не может нормально контролировать взгляд, так и липнущий то к темным глазам Клубнички, то к ее немного нечетким, словно размазанным чужими поцелуями, губам, таким пухлым и порочно-красивым, то застывает на тонких ключицах и нежной шейке, украшенной каким-то черным ремешком с поблескивающей посередине побрякушкой. Ремень подозрительно похож на ошейник, и никогда не уважавшего всякое бдсм-дерьмо Зубова кроет картинками, как он пальцем цепляется за этот ошейник, подтягивает Клубничку к себе, ставит на колени и силой проталкивает напряженный член между этих порочных размазанных губ…
Приходится неловко поворачиваться, чтоб сидящая рядом блондинка не просекла стояк и не решила сдуру, что это в ее адрес.
— Кого куда? — голос почему-то хрипит и даже ему самому кажется пугающим рыком дикого зверюги.
Тут бы девкам испугаться, но куда там! Мы же непуганые овцы! Вернее, пуганные, и не раз, но все равно бессмысленные. Дурочки.
Они по очереди называют адрес, и Зубов кривится. Клубничкина общага ближе.
Но это ничего. Нет нерешаемых задач, есть идиоты, не видящие всех вариантов решений.
Сворачивает в сторону обводной.
— А зачем туда? — тут же интересуется сменой маршрута белобрысая.
— Заправиться нужно.
— Так вот же заправка!
— Мне эта не нравится. Там бензин бодяжат.
После этого вопрос про маршрут отпадает, блондинка возвращается на прежние рельсы, подробно пересказывая события веселой ночи, Зубов глубокомысленно кивает и посматривает на Клубничку.
Ну и член успокаивает, как может, конечно. Аутотренинг не помогает, а вот сахарная рожица блондинки — очень даже. На такую посмотришь, что угодно упадет.
Правда, она, кажется Зубовские взгляды по-другому понимает, но тут реально плевать.
Он заправляет на обводной свою уже заправленную машину, разворачивает обратно в город. И первым делом добрасывает до дома блондинку.
— Может, сначала Катю? — невинно хлопает она глазками и невзначай раздвигает ноги.
Какая прошаренная овечка тут! Неудивительно, что «братишка» бегает от нее, как черт от ладана! Такая в штаны на раз залезет. И будет ее там ждать большой сюрприз… И их всех, кстати. Потому что легенда треснет по швам, Зубову придется менять дислокацию, попутно поясняя начальству, какого, собственно, хрена легенда треснула и почему это он недосмотрел. А как тут, блядь, досмотришь, если объект рысит по ночам хер знает где, спасает вот таких вот дюймовочек и не слушает профессиональных рекомендаций? Ну ничего… Зубов ухмыляется мрачно, прикидывая, как, в случае наезда со стороны Москвы, напомнит о том, что был против ее поступления в университет, и что не может постоянно находиться рядом, потому что, во-первых, это как раз и будет выглядеть подозрительно для окружающих, и, во-вторых, недостаток бюджетирования не позволяет сидеть дома. Все таки, они — двое взрослых людей, им надо что-то жрать и во что-то одеваться. А деньги, капающие на карту, позволяют только квартиру снимать и худо-бедно на дошираке существовать…