Он настороженно оглядел меня, потом, паясничая, ответил:
– Скажу, что у вас с Эльфабой о-о-очень много общего.
– Я не зеленого цвета.
– Конечно нет, солнце. Речь скорее о поведении. Зажатом и без намека на чувство юмора.
– Предлагаешь всем быть взбалмошными, как Галинда? – спросил я и по тому, как сузились его глаза, понял, что намек попал в цель. Отвернувшись, он осушил свой бокал с вином и ушел в зрительский зал без меня.
Мне было плевать, что он злится. Мне было плевать, если я обидел его. Я стоял и проклинал себя за все, начиная со своего согласия поужинать с ним много месяцев назад и заканчивая сегодняшним походом в театр. Допив вино, я вернулся в зал и молча сел на свое место с ним рядом.
Когда представление закончилось, я мечтал только об одном: убраться отсюда.
Коул испортил то, что обычно приносило мне радость, и мне хотелось поскорей от него избавиться. Фойе оказалось забито людьми, которые толпились у киосков с рекламной продукцией, покупали себе выпить или, как мы, просто пробирались к выходу.
Мы были почти у двери, когда я услышал знакомый голос:
– Джонатан! – Я развернулся в толпе и узрел перед собой Маркуса. – Приятно видеть, что ты проводишь время не только на работе! – оживленно сказал он. – Идем, я тебя угощу.
Черт. Отказать Маркусу было для меня невозможно. Но с другой стороны…
– Идем, – сказал он, почувствовав мою нерешительность. – Моя жена где-то там, – он махнул рукой в направлении туалетов, – болтает с сестрой, так что я пробуду здесь еще не меньше часа.
– Сэр…
– Мы с радостью к вам присоединимся, – внезапно сказал Коул из-за моего правого локтя, и когда Маркус удивленно уставился на него, в животе у меня все сжалось от страха. – Я Коул. – Он протянул Маркусу руку. – А вы?
– Маркус Барри, – натянуто ответил он, пожимая его ладонь.
– Мой босс, – сказал я Коулу, надеясь, что он услышит мою мысленную мольбу не ставить меня в неловкое положение.
– Маркус! Ну конечно. Так приятно наконец познакомиться с тем, о ком столько наслышан.
Медленно краснея, Маркус крутил головой, глядя то на меня, то на Коула.
– Прошу прощения, – сказал он, явно подрастерявшись. – Вы друг Джонатана?
О господи. Мне отчаянно захотелось провалиться сквозь землю. Не то чтобы я скрывал на работе свою гомосексуальность, просто так вышло, что эта тема никогда не всплывала. Я не ходил на корпоративные вечеринки и не выбирался выпить с ребятами пива. Я выполнял свою работу, но ни с кем не сближался. Такова была моя личная, добровольная версия «Не спрашивай – не говори».
Некоторые из моих коллег, кажется, что-то подозревали, но спросить напрямую никто до сих пор не осмелился.
Коул вопросительно на меня оглянулся, а я стоял, как идиот, и пытался придумать ответ. Назвать его просто своим знакомым было оскорбительно, а своим партнером – откровенной неправдой.
Сказать же, что он мой любовник, значило смутить Маркуса. Без вариантов.
В конце концов, так и не дождавшись от меня помощи, Коул повернулся обратно к Маркусу.
– Я его спутник – вот что, похоже, не в состоянии сказать Джонни.
– О. – Маркус покраснел пуще прежнего и, запинаясь, проговорил: – То есть вы… хм-м… пара?
Коул улыбнулся ему, слегка трепеща ресницами, и я испугался, что неизбежный сердечный приступ хватит Маркуса гораздо раньше положенного.
– Полагаю, нас можно назвать друзьями с привилегиями, – сказал Коул.
– О, – повторил Маркус, покрываясь испариной, и я заметил, что он начал прочесывать лихорадочным взглядом толпу – вероятно, высматривая жену, чтобы та пришла и спасла его.
– Коул! – встревоженно шикнул я.
– Что, солнце? Ты против такого определения? А как бы ты сам классифицировал нашу дружбу?
– Маркус, спасибо за предложение, но нам правда нужно идти…
– Конечно, – с заметным облегчением сказал Маркус.
Схватив Коула за руку, я потащил его к двери. Как только мы вышли наружу, он зло оттолкнул меня.
– Отпусти меня! Я не ребенок!
– Какого дьявола ты назвал нас друзьями с привилегиями? – рявкнул я.
– Я ждал, что ты сам ответишь, но ты просто стоял с разинутым ртом! Я подумал, что он заслуживает хоть какого-то ответа.
– И ты не мог выразиться не в лоб?
– Мне надо было соврать? Ты сам пригласил меня выйти на люди, хотя у тебя явно с этим проблемы! Может, составишь мне список того, что можно говорить, а что нельзя, когда мы сталкиваемся со знакомыми? Может, проинформируешь меня, как именно я обязан классифицировать наши отношения на случай, если нас опять спросят? А то, не дай бог, снова вгоню тебя в краску.