– Товарищ гражданин начальник, в честь праздника могу я попросить вас передать товарищу Дзержинскому пасхальную мацу? Пусть не побрезгует. Она кашерная.
– Надеюсь, кровь младенцев в мацу не намешали, инородцы? – Гоготнул чекист и натянул поводья. – Ты, раввин, не обижайся. Пошутил я. Так и быть, давай твою мацу, передам товарищу Дзержинскому.
Жухаров принял от раввина сверток и, огрев коня кнутом, исчез за поворотом.
Рыба еврейской национальности
Теперь, почему Нисим не смог голосовать за КАКУ.
Начнем с истории пятилетней давности.
Приближался Песах. Накануне праздника Нисим выловил в речке Горемычке огромную породистую щуку и зафаршировал ее к пасхальному столу. Нисим был убежден, что настоящую еврейскую гефилте фиш можно приготовить исключительно из щуки.
В те времена в речке Горемычке щук было вдоволь. Руками загребай. Это потом, назло евреям, черносотенная банда местных «ихтиологов» истребила щук как чуждый православным рыбий класс, оставив в речке только пескарей и костистых карпов. Именно к такому выводу впоследствии пришел Нисим.
А тогда, как и сейчас, Нисим, отмечал пасхальный Седер. Стол уставил яствами во главе с графинчиком кашерной водки. Дождался темноты и, как только зажглась на небе первая звезда, приступил к чтению пасхальной Агады.
Седер, как всегда, отмечал в полном одиночестве. Много лет назад он схоронил жену Ахаву. Завести детей молодая пара не успела. Жениться вновь Нисим не захотел. С тех пор жил холостяком.
Завел традицию: как только прочитает Агаду, подходил к окну, выглядывал одиноких путников и приглашал к пасхальному столу.
Вот тут-то в дверь и постучали. На пороге стояла незнакомая старуха в черном балахоне, на голову, по самые глаза, нахлобучен капюшон.
– Я к тебе, Нисим, – сказала гостья. – Пустишь?
– Конечно, заходи и садись за стол! Только сними свой черный балахон. Ты ведь не хоронить меня пришла, а веселиться.
– Погоди, Нисим, не суетись, – прервала его старуха. – Сейчас не время веселиться. Я и вправду хоронить тебя пришла.
– Ты кто?! – вскричал Нисим.
– А ты еще не понял? Я смерть твоя с косой.
– Но я не звал тебя!
– А это мне решать, за кем придти.
– Ну что ж, – сказал Нисим, – Перед смертью выпить не грешно.
Оприходовал рюмашку, крякнул, закусил фаршмаком. Налил старухе:
– Выпей за компанию…
Старуха оттолкнула рюмку:
– На работе я не пью.
– Тогда вместо тебя я выпью.
Пока он допивал вторую рюмку, старуха подняла косу и замахнулась на Нисима. Но тот был начеку и резко опрокинул стол. Со стола слетела щука и шмякнулась на пол с такой невероятной силой, что у нее отлетела голова. Зашевелились жабры и вспучились глаза. Из брюха вылез фарш.
Вслед за щукой в обнимку с фаршмаком стремительно полетела вниз старуха. Нисим выхватил у нее косу. Распластавшись по соседству с рыбой, старуха обхватила сапоги Нисима, и жалобно взмолилась:
– Не губи! – И поползла к двери.
– Забери косу, старая тетеря! И чтобы больше я никогда тебя не видел. Когда нужно будет, сам вызову тебя. – И с силой пнул ее в костлявый зад.
Старуха кое-как переползла через порог и сгинула в ночи…
…Спустя два года Смерть снова объявилась.
Разгневанный Нисим рванулся к печке, взял кочергу, согнул ее в петлю, надел железный ошейник на шею обезумевшей старухи и туго затянул узлом. Старуха захрипела, выпучив глаза как фаршированная щука. Нисим выволок ее на улицу и поволок к реке. Горемычное с ума сошло. Такого на селе отродясь никто еще не видывал, чтобы старуху Смерть, как ослицу, тащили на ошейнике. Жители со страху захлопывали ставни, детишек заталкивали в хаты, скотину загоняли в хлев. Собаки, поджав хвосты, метались по местечку и визгливо заливались лаем. Православный люд яростно крестился, евреи воздымали руки к небесам, мусульмане валились на колени и бились головой о землю, моля Аллаха о спасении. И даже большевик Козлов, от греха подальше, схоронился в подполе.
Костлявая, вконец выбившись из сил, рухнула в придорожную канаву. Нисим взвалил ее на плечи и потащил к высокому обрыву над рекой. Отыскал тяжелый камень, привязал к старухе и столкнул её с обрыва. Но старуха благополучно приводнилась. Напоследок крикнула Нисиму:
– Накось, выкуси! – И поплыла на супротивный берег.
Теперь вернемся к эпизоду, с которого начали рассказ. Накануне вечером, в пасхальный Cедер, настырная старуха в третий раз пришла к Нисиму.
– Ты?! – взревел Нисим. – Да когда ж ты сдохнешь, наконец?!
– Сегодня сдохнешь ты, – ответила старуха. – Видано ли, чтобы Смерть трижды к клиенту приходила?! Тоже мне Иван Царевич! Но уж сегодня ты от меня не улизнешь! Аид, владыка царства мертвых, приказал живьем тебя к нему доставить. Хочет лично на тебя взглянуть, какой ты из себя герой. А уж потом на глазах Аида я тебя прикончу. Живо собирайся, путь неблизкий!