Поселились мы в Берлине. Нас разбросали по квартирам гэдээровских студентов. Мне достался Курт, прекрасно владеющий русским языком. Шесть лет он провел в Москве, где его отец работал собственным корреспондентом газеты немецких коммунистов «Нойес Дойчланд».
Ночью 8-го ноября мы с Куртом перед сном вышли на прогулку. На узкой улочке тускло светились фонари. Рядом с домом Курта поперек улицы высилась ограда из бетона.
– Ремонтные работы? – Спросил я Курта.
Тот замялся, помолчал, затем ответил:
– Это Берлинская стена.
– Та самая?! – воскликнул я. – Хочу ее потрогать! Вернусь в Москву, похвастаюсь.
– Александр, – взмолился Курт, – не смейте близко подходить к ней!
– Но почему?
– По кочану! (Вот что значит, парень жил в Москве!).
– Никто и не увидит. Ведь рядом – ни души! – Сказал я Курту. – Александр, я вас предупредил. Вас ждут большие неприятности.
Но находиться рядом со Стеной и не прикоснуться к ней я не мог себе позволить. Когда еще выпадет такая редкая возможность?!
Не послушав Курта, я двинулся к Стене. И тут меня ослепил прожектор, раздался окрик:
– Whoa! Bewegen Sie sich nicht! Hände hoch! (Стоять! Не с места! Руки вверх!).
Из кустов вышел офицер и направил на меня автомат Калашникова.
Я замер.
– Опустите руки, Александр, я сейчас ему всё объясню, – успокоил меня Курт.
Но я настолько был напуган, что рук не опустил. Так и продолжал стоять с воздетыми руками, пока Курт на немецком языке объяснялся с офицером.
Наконец, Курт перевёл мне:
– Офицер требует показать ему ваш паспорт.
Так как паспорт находился в боковом кармане моего костюма, я попросил Курта, чтобы он достал его и представил офицеру.
Курт исполнил мою просьбу.
Офицер придирчиво перелистал мой паспорт, сверил мою личность с фотографией и что-то на немецком произнес.
– Опустите руки, – перевел мне Курт. – В порядке исключения, он разрешил вам подойти к стене.
– А меня он не пристрелит?
– Не пристрелит. Слов на ветер ШТАЗИ не бросает.
Я с опаской подошел к Стене, придирчиво ее ощупал и постучал по бетону кулаком.
– Проверяете ее на прочность? – Засмеялся офицер. Он неожиданно заговорил на русском. – Не сомневайтесь, Стена простоит еще сто лет.
Но офицер ошибся. На следующий день – 9 ноября, Берлинская стена пала. На ее руинах был устроен грандиозный праздник. Я уверен, что мой кулак сыграл решающую роль в падении Стены.
В качестве декана я со студентами еще дважды посещал Германию, и оба раза – не без приключений.
Как-то поздней ночью мы возвращались из ознакомительной поездки в Дрезден. На каком-то полустанке – пересадка. Поезд прибывал на противоположную платформу. Нужно было перейти через перекидной пешеходный мост. Но у меня были натёрты ноги, и перекидной мост я бы не осилил. Я решил спрыгнуть вниз, чтобы перейти по рельсам. Курт меня остановил.
– Александр, перейдите по мосту. Иначе вас ждут большие неприятности.
Я отмахнулся.
– Неприятности твои меня уже достали!
– Какой же вы упрямый! – рассердился Курт. – Я вас предупредил.
Курт и на этот раз оказался прав. Не успел я сделать шага, как из кустов послышался
оглушительный свисток. Передо мной из темноты выросла строгая фигура дежурного по станции, в армейской форменной фуражке и с пистолетом на ремне.
– Bestrafung! – потребовал дежурный.
– Что он сказал? – Спросил я Курта.
– Платите штраф.
– А если я не заплачу, что тогда? Я как раз на двухкассетник отложил.
– Лучше отказаться от магнитофона, чем попасть в кутузку, – посоветовал мне Курт.
– Я могу связаться с нашим консулом? – спросил я Курта.
– О вашем поведении ему в любом случае доложат, – «успокоил» Курт.
Назревал дипломатический скандал. Консул сообщит в Москву, в райком. Из райкома позвонят во ВГИК. И тогда прощайте, зарубежные поездки. Нет, уж лучше откажусь от двухкассетника.
Курт мое решение одобрил…
И, конечно же, Рената! Когда Литвинова входила в деканат, кабинет наполнялся светом. Будущая звезда экрана, заслуженная артистка РФ и лауреат Государственной премии России. А тогда – студентка, чьи учебные работы отличались неповторимым, только ей свойственным сценарным почерком и особым видением мира. Оригинальная, творческая личность!
Не забуду, как несколькими годами позже, будучи признанной звездой, она, окруженная свитой почитателей, царственно вплыла в ресторан Дома кино. Увидев меня за одним из столиков в компании друзей, подошла к нам. Для неосведомленного читателя должен пояснить, что в киношный ресторан музыканты раньше никогда не приглашались. А в этот вечер традиция была нарушена. Небольшой оркестрик исполнял танцевальные мелодии. Рената пригласила меня на танец и сказала: «Дорогой Александр Григорьевич, вы лучший из деканов, кого я знаю».