— А вдруг, нет? Может, он просто хочет побыть в одиночестве, пересмотреть ваши отношения, — Наташка всячески защищала его.
Тоже мне, подруга.
— Ой, я тебя умоляю, Таш. Он и так ведет холостяцкий образ жизни. Баба ему нужна. Нормальная. Такая как я.
Сразу же глянула на себя в зеркало заднего вида, а Наташка скептически хмыкнула.
— Ты и твоя сверхопека над Славой…
— Владом, — никогда не надоест исправлять ее.
— Без разницы.
— Ты хочешь сказать, что я ограничивала его свободу?
— Возможно.
— Благодарю тебя, подруженька моя.
— Ты ведь и сейчас продолжаешь это делать, — она явно не поняла моего сарказма.
— В каком смысле?
— Следишь за ним.
— А что мне еще остается? За такими как Влад, нужен глаз да глаз.
— Не меряйте по себе, Вероника Валерьевна.
— Чего? — я едва не задохнулась от ее заявления.
— Разве ты забыла об интрижке за спиной Ковалева с этим… Как его?
— Не было ничего! — выпалила я, вспоминая, как иностранный партнер Влада, тот еще придурок, настойчиво ухлестывал, не давая прохода.
— Ника, не обижайся, — устало проговаривала Синицына. — Но мужики не любят, когда поклевывают их мозг по поводу и без — это опасно. Да и слежка никогда и никем не приветствовалась.
— Ну, знаешь ли, если бы тебя так опрокинули ни за что ни про что, я бы… — от безысходности затрясла кулаками в воздухе.
— Дорогая, — вечное спокойствие Синицыной сегодня бесило особенно. — Я на твоей стороне, он козел, это без сомнения. Да и теория о том, что таких как ты не бросают, тоже не нова. Просто дай ему время побыть одному, если ты его до сих пор любишь. Уверена, ваши отношения наладятся.
Я поняла давно, Наташу слушать — это как терять время даром. Она была той самой «счастливой» в любви, и которой все о высоком чувстве было известно. Если вспомнить, возле нее крутились вечные пройдохи, нахлебники и несостоятельные разгильдяи. Этого я ей не сказала. Мы сухо попрощались, обещая созвониться в следующий раз, и даже встретиться. Я была на грани срыва и настолько зла, что на ее нравоучения не собиралась обращать внимания.
Она считала, что мне не свойственно любить.
Конечно! И пусть бы не вводила меня в заблуждение. Вот к кому, а к Владиславу Ковалеву я испытывала искренние чувства.
На часах показывало полдень, дел было по горло, и нужно было еще каким-то образом вернуться отсюда домой — в ту самую квартиру, которую снимал Влад для меня и наших встреч.
И что же будет теперь?
Ни работы, ни любовника, а скоро и квартиры не станет.
Перспективой явно не пахло, особенно, когда бензобак был на нуле, да машина отказывалась заводиться.
— Вот же гадство!
Мое громкое восклицание сопровождалось ударами ладоней по рулю. Необходимо было что-то предпринимать.
Я осмотрелась: в этот время на шоссе было тихо, ни одной попутной машины, которая могла бы подбросить в город.
А мне нужно было каким-то образом выбраться отсюда. Не ночевать же в салоне своей малышки Ниссан Микра?
Нет, так дело не пойдет. Отыскав на телефоне приложение «Карта», и убедившись, что поблизости не было «заправки», я разозлилась и вышла из машины, хлопнув дверцей. Ну надо же, во всем были виноваты Ковалев и этот дурацкий автомобиль.
Сегодня звезды однозначно будут сверкать не в мою сторону. Еще и Синицына со своими нравоучениями подливала масла в огонь. Любила ли я Влада? Пф-ф, естественно, да. Даже и не задумывалась о другом мужчине рядом с собой. А он вот что, взял, да и выкинул, как ненужную игрушку.
Ой, да и какого черта я поехала за ним? Сейчас бы лежала в ванной и отмокала, а не душилась бы, застряв на пыльной дороге. Как только я подумала об этой неге, ноги сами заныли от усталости и боли в районе щиколоток. Высокие каблуки — моя страсть. Но сейчас мне хотелось послать все свои старания выглядеть по последней моде, снять с себя «ходули» и начать двигаться пешком. Вот только это дело займет длительное время.
— Хорош ныть, Ника, — сказала себе. — Нужно ловить попутку и надеяться на приветливого водителя.
Одно было хорошо — не зима, не приходилось мерзнуть и выкапывать машину из сугроба, например. А вот длинные ножки, обтянутые в коротенькие шортики, могли сделать свое дело.
В это время издалека доносился звук приближающегося мотоцикла. Прикинув в уме картинку с брутальным байкером на крутом «Харлее», я согнула ногу в колене, тряхнула волосами и облокотилась на свою ласточку, которой требовалась помощь. Картинку дополнили плавный прогиб в пояснице, и торчащая вперед грудь. Не знала, насколько данный образ мог понравиться приближающемуся чужаку, но уж лучше так изобразить «стоп-сигнал», нежели голосовать как простушке с выставленной рукой и большим пальцем вверх.