Пустой — большая скотина, почти как в аниме — громадина таки… поправив меч за спиной, я шагнул вниз своим сверхскоростным шагом и сказал:
— Ку-ку.
Пустой, услышав это, развернулся. Медленно. Слишком медленно. Как только в мою сторону оказалась направлена маска, подскочил к нему, не используя мгновенный шаг и атаковал. Режущая связка атак — стремительный выпад, переворот, снова удар, быстрое гашение инерции меча с помощью силы…
В два стремительных удара пустой лишился передних лап… он был похож на гориллу, поэтому без передних, больших лапок, был бессилен.
Заревела тварь. Теперь — попробую то, чему меня научил мужик. Так, формирую структуру прямо в руке — чувствую рейши вовне, они собираются в… пистолет. Красивый белый пистолет, марки кольт. Навести на маску барахтающегося пустого… выстрел.
Пистолет я сделал так, как получилось. Выстрел его использовал мои духовные частицы, вперемешку со внешними. Один выстрел — и пустой исчезает. Сильно! Помнится, Исида мог делать сотни выстрелов одновременно… к слову, пистолет я материализовал, используя левый клинок занпакто. Очень… интересно. Занпакто подстраивался под мой стиль.
Я убрал пистоль за пояс, тесак за спину и пошёл дальше по городу, решив посвятить сегодняшний день тренировке быстрого перемещения. Ничто не важно настолько, как опередить врага. Именно поэтому — сегодня была ночь прыжков по крышам!
— Ичи-ни, — в комнату без спроса вломилась юзу, — Ичи-ни, ты в школу опоздаешь!
Я лениво зевнул и перевернулся на другой бок. А такой был хороший эротический сон с участием Матсумото и Рукии… Что ж, придётся вставать.
— И тебе добрутро, сестрёнка, — я поднялся, — иду, уже иду… — потянулся.
Юзу, порозовев, юркнула обратно. Оно и понятно, после того, как я полтора года назад вселился в это туловище, оно было подвергнуто серьёзным модернизациям. Туловище стало гораздо мускулистей и подтянутей, хотя раньше Ичиго был просто долговязым подростком. А так… меня даже приглашали поработать моделью, от чего я не стал отказываться. Надо же чем-то деньги зарабатывать?
Умывшись, вниз — стоило мне спуститься по лестнице вниз, я почувствовал опасность… так… отец использует удар с ноги, после перехвата — попытается достать рукой… Поэтому стремительно перехватываю удар и ухожу с траектории удара руки, слегка подталкивая — используя инерцию Иссина, бросил его на пол. Старик ловко перекувыркнулся:
— Ты стал таким взрослым, Ичиго! Мне больше нечему тебя научить!
— Ага, — зевнул, — сегодня хреновый день просто…
Иссин — отец Ичиго, то есть мой. Тот ещё раздолбай, который непойми чем занят. Лечит людёв, растит дочерей и попутно пытается всем всюду поднять настроение. Карин — сидит за столом и флегматично поедает карри, Юзу — вся в делах и заботах, с ложкой и в фартуке.
— Я сегодня как-то без завтрака обойдусь, — махнул я рукой, — тебе больше достанется, Карин.
— Угум, — она даже не удостоила меня взглядом. Иссин в это время картинно заламывал руки около огромного портрета Масаки, висящего на стене… Я же, посмотрев на него, только вздохнул и дал напутствие:
— Не скучайте тут без меня, ок?
И вышел из дома. Дальше наши пути разошлись. Я в форме духовного тела мгновенно шагнул к концу улицы, а тело, под управлением моей копии, пошло в школу.
Было весело. Прыжок на крышу, шаг — и я на другой крыше. Меч уже не так непривычен, как раньше, пистолет квинси — тоже как-то пообвыкся. Три дня прошло с тех пор, как я пробудил зангетсу и начал тренировки. И кое-что удалось понять сразу — к примеру, быстрый шаг. Или просто техника шагов, скоростное перемещение. Однако, я предпочитал по-прежнему в бою пользоваться мгновенной телепортацией с помощью тессаракта. Просто пока ещё не появились противники, которые могли бы заставить меня выложиться на полную. Зангетсу оказался мне родным — занпакто был частью души, проще говоря, состоял из моей рейши и поэтому было легко им манипулировать. Занпакто был продолжением духовного тела.
Я почувствовал пустого. Семь километров, юго-запад. И использовав телепортацию до железнодорожной станции, побежал в сторону пустого — тут оставалось всего полтора километра. Два десятка шагов по крышам и вот я уже на улице. Пустой шёл по пустынной улочке, приговаривая: