— Не недооценивай нас! — громко крикнул один.
— Ублюдок! — поддержал его второй. Даю реяцу в ноги и — очень удобный момент для двойного удара. Двумя руками ломаю им челюсти, шинигами валятся на землю. Всё, готовы. Осмотрев эту кучу стонущих тел, я отправился дальше. Раз уж пошумел, то на кой хрен искать дорогу в лабиринте? Я подошёл к стенке. Кстати, весь сейрейтей был из улочек и стенок метров двух в высоту. Не знаю уж, для кого такие стены возводят… Пнув стену, я оказался на соседней улочке… Хм…. А это удобно! И не надо постоянно тратить силы на сюнпо и бежать впереди паровоза.
Иссин стоял напротив Киораку и Укитаке. Обстановка была напряжённая. Вдруг Кьёраку улыбнулся:
— Предлагаю выпить!
— Согласен! — прозвучал голос сзади. Оба капитана резко развернулись и увидели стоящего рыжего мальчика лет десяти. Укитаке, любящий детей, улыбнулся, кьёраку почесал небритый подбородок:
— А тебе не рановато, пацан?
— Ичиго? — Иссин узнал сына и подошёл ближе, — что ты тут делаешь?
— Я тут, я там, я везде! — гордо сказал Ичиго, почувствовав, как котёнок зашевелился под кимоно рангику, заставив женщину извиваться от щекотки, а красноволосый громила продолжал бить морды наседающим на него шинигами…
— Ты его знаешь? — киораку Шинсуй посмотрел на Шибу Иссина.
Иссин кивнул:
— Это же мой сын! Ичиго!
Тем временем сам Ичиго достал из подпространства небольшой столик, бокалы, вино, кругляш сыра и батон резаного хлеба, коробку с роллами и банку оливок, а так же большущее блюдо с ломтиками сёмги. Японский столик, стоящий посреди сада, украсился двумя бутылками первоклассного вина и Ичиго приглашающе махнул рукой:
— Милости прошу, судари!
Киораку сел около столика, рядом с ним — Укитаке. Иссин стоял в стороне, сжимая свой занпакто, а Ичиго сел напротив мужчин и взял бутылку, ловко открыв её телекинезом:
— Ну… за знакомство! — он поднял первый тост. Киораку с удовольствием опустошил большой бокал вкуснейшего красного вина. Капитан Укитаке последовал его примеру и Ичиго тоже махнул бокальчик. Иссин недоумённо смотрел, как все трое хэкнули, потянулись за закусками и налили по второму кругу. Ичиго улыбнулся:
— Как у вас тут, Укитаке-сан. Сильно напрягают?
— И не говори, — Укитаке улыбнулся.
Киораку вонзил зубы в бутерброд из свежеиспечённого, ещё горячего хлеба и холодной солёной сёмги. Яркий вкус вина и закуски настолько понравился капитану, что он пропустил мимо ушей часть разговора.
Укитаке мягко улыбнулся и вдохнув аромат нового бокала вина, спросил у Ичиго:
— Так зачем вы пришли в общество душ?
— Спасти нашу подругу, конечно же, — без запинки ответил Ичиго, — знаете же, что Рукию обвинили в передаче своих сил шинигами простому человеку. Мне.
Укитаке закашлялся, а Киораку с сомнением потёр щетину:
— Простому человеку? Это сын Иссина то простой человек?
— Ну типа да, — Ичиго подлил ему вина, — мама шинигами, папа шинигами, а я по версии правосудия выхожу простым смертным, — Ичиго улыбнулся, — меня вот заинтересовали совпадения. Рукию сначала послали к нам, потом в районе, где я живу, начали появляться очень сильные пустые — не ниже адьюкаса, причём с очень необычной силой, я троих насчитал. А потом внезапно оказалось, что отчёты Рукии до командования не доходили, а сама она была приговорена к смерти по левому обвинению… по-моему, кто-то очень хочет её смерти, сначала пытался подстроить это с помощью сильных пустых, а потом, когда не прокатило, использовал правосудие…
Киораку задумался:
— Получается, совет сорока шести вынес приговор под влиянием этого кого-то, довольно странно, тебе не кажется?
— Я бы на вашем месте проверил зал совета. Не исключаю, что этот кто-то поработил или вообще убил их и от их имени раздаёт приказы.
— Это нереально, — отмахнулся Кьёраку, но Ичиго, подлив вина ему, ответил:
— В нашем мире нет ничего невозможного. Папа? — Ичиго посмотрел на стоящего Иссина и был вынужден признать — отец — тормоз… Поскольку слушал он его с интересом, а это значит — сам не додумался.
Ичиго.
Зараки Кенпачи появился неожиданно. Примерно как снег в декабре — его реяцу я почувствовал издалека и мог бы легко долго уклоняться, но вместо этого — пробил несколько стен гецугой и Кенпачи появился тут же. Он встал на стену — ту самую японскую двухметровую стеночку, и посмотрел на меня сверху-вниз. Нда. Давление реяцу огромное. Но не непосильное, я бы сказал, на уровне хорошего капитана. Зараки Кенпачи — громила, двухметровый, с широкими плечами и жилистым телом, он безумно улыбался: