Если непредвзято и разумно анализировать российскую историю XX века, то приходишь к выводу, что еще перед 30-ми годами партийное большинство, масса трудящихся избрали единственно возможный для самосохранения путь, по которому вызвался их вести Сталин. Вызвался не из конъюнктурных соображений или жажды власти: он прекрасно сознавал огромные трудности, которые ждут впереди, и великую ответственность руководителя.
За последние два десятилетия опубликовано много работ, из которых следует, что у Сталина и его курса было немало влиятельных, преимущественно скрытных врагов. И теперь не без гордости пишет о заговоре против Сталина младший сын видного деятеля Коминтерна Осипа Пятницкого (Иоселя Таршиса) Владимир ("Заговор против Сталина", М., 1998). Если бы – только против Сталина…
Сейчас очень трудно судить, насколько глубоко продуманы и прочувствованы были действия и Сталина, и его противников. Но факт остается фактом – победил именно он. О том, что это произошло лишь благодаря его жестокости, можно предполагать, только совершенно не зная, какими методами при случае пользовались Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин… Все они были, можно сказать, одного поля ягоды (тут впору и Ягоду Генриха вспомнить). Да и Ленина вряд ли можно назвать гуманистом.
Итак, позволим себе сделать вывод: если в верхах руководства коммунистической партии и государства шла борьба за власть, то для масс рядовых коммунистов и всего русского (советского) народа шла борьба за выживание, самосохранение. Глубокий инстинкт народа, тогда еще не утерянный, не стертый, подсказывал, что единственно возможный, пусть даже с немалыми жертвами и лишениями путь – продолжать строить социалистическое общество, не склоняясь ни к мировой революции, ни к частнособственническому капитализму, который реально обернулся бы плутократией власть имущих.
Группировка Сталина занимала сторону партийного большинства и народа. Возможно, это произошло стихийно, так как эти люди были представителями народа и считали себя таковыми. И это обстоятельство содействовало их победе.
Вряд ли случайно на ХIV съезде партии (в конце 1926 года) по инициативе Сталина в руководящие органы партии вошли русские: Молотов, Ворошилов, Калинин. Ленинградская оппозиция, возглавляемая Зиновьевым, проголосовала против отчетного доклада Сталина (65 человек), тогда как доклад был принят 559 голосами. Зиновьев был отстранен от руководства Ленинградской партийной организацией, а вместо него был назначен Киров; он, а до него Молотов провели "чистку" этой оппозиционной организации.
В декабре 1929 года на пленуме Ленинградского обкома ВКП(б) Киров выступил как один из первых организаторов и вдохновителей культа личности партийного вождя: "Если кто-нибудь прямолинейно и твердо, действительно по-ленински, невзирая ни на что отстаивал и отстаивает принципы ленинизма в нашей партии, так это именно товарищ Сталин… Надо сказать прямо, что с того времени, когда Сталин занял руководящую роль в ЦК, вся работа нашей партийной организации безусловно окрепла… Пусть наша партия и впредь под этим испытанным, твердым, надежным руководством идет и дальше от победы к победе".
…Принято считать культ личности Сталина явлением сугубо отрицательным. Это – упрощение. То, что этот культ, как любой другой культ политического и государственного деятеля, отвратителен, вряд ли можно спорить. Тем более, что раздувают его сплошь и рядом люди лицемерные, низкие (правда, последнее относится к Кирову только, пожалуй, в отношении роста). Однако для Сталина и его соратников этот культ играл огромную положительную роль. Прежде всего, культ личности стал одним из грозных оружий в борьбе с оппозицией.
Безусловно, в партии и народе было немало людей, люто ненавидящих Сталина, хотя вряд ли их было больше, чем ненавидевших Ленина, и наверняка меньше, чем ненавидящих Троцкого. Вряд ли сам Сталин имел сколь-нибудь серьезное отношение к организации и раздуванию собственного культа. У него была другая задача: укреплять и усиливать культ Ленина. Он подчеркнуто отходил при этом на второй план, называя себя лишь помощником, продолжателем дела великого вождя. Но так как из них двух в живых оставался он один, то восхваление Ленина содействовало одновременно и культу Сталина.
Надо лишь иметь в виду, что, как сказал, кажется, Михаил Шолохов: был культ, но была и личность. В истории разных народов бывали периоды культа личности, и называть это явление некой патологией общества было бы слишком опрометчиво. Французы, да и не только они, поныне чтут Наполеона Бонапарта, хотя он не создал сверхдержавы, потерпел сокрушительные поражения, нередко вел себя недостойно, постыдно (скажем, суля своим воинам разграбление Москвы и Санкт-Петербурга, бросив свою отступавшую армию в России) и закончил свои дни в ссылке. Сталин завершил свою жизнь на высшей ступени всемирной, поистине небывалой славы, идя к этой вершине с нижних ступеней социальной лестницы, в необычайно трудных и опасных условиях, создав за три десятилетия своего правления из бедствующей, полуразрушенной после Гражданской войны страны великую сверхдержаву!