Бой разгорелся с новой силой и продолжался еще несколько часов. Бараханцы вынужденные защищаться, сдаваться вовсе не собирались, их было еще довольно много. А по числу кораблей, они и вовсе превосходили саласорнскую эскадру насчитывавшую двадцать шесть вымпелов, лишь шесть из которых приходилось на галеасы. Однако, как позже мы узнали, несколько пиратов, пользуясь предоставившейся возможностью, на всех, саласорнцев просто не хватало, быстро сориентировались в обстановке и просто сдернули из общей свалки. Что бы там ни думал командующий бараханским флотом, а он в прошедшем бою понес такие потери в людях, что капитаны поразумнее, справедливо рассудили, что лучше не рисковать и ретироваться, пока есть такая возможность.
На заключительном этапе сражения, когда нашу связку кораблей тоже атаковали саласорнские галеры высадившие на бараханцев свой десант, к бою подключились и мы, вынеся заколоченные двери. На этот раз бой был не долгим. Окруженные со всех сторон и явно терпящие поражение, бараханцы начали сдаваться. Через пару часов после прихода эскадры, всё было закончено.
Сбежать удалось лишь восьми вражеским галерам, все остальные, стали нашей добычей. Плюсом, мы получили около трех тысяч пленных и почти пол сотни магов среди них. Для бараханцев, это был эпический разгром. Пираты Наругии разом потеряли львиную часть своих кораблей, а Калгира, всю свою эскадру. Командовавший бараханским флотом адмирал, решил не сдаваться в плен и был убит в бою. Сложно было сказать, кем он был, орком, или обычным человеком, решившим таким образом свести счеты с жизнью, нежели испытать позор, а может и казнь, за понесенные потери в случае возвращения.
Разбор трофеев, подсчет потерь, мелкий ремонт и перераспределение команд между кораблями заняли почти весь оставшийся день.
В чистую, мы потеряли команды трех кораблей: двух купеческих посудин и одной галеры. Остальные, как и мы, смогли, после продолжительного боя удержаться на нижних палубах, которые бараханцы не смогли взять. Частью из за нежелания излишних потерь со своей стороны, частью, просто из за крайнего оскудения абордажных команд. Как мы узнали от пленных, калгирская эскадра вышла в поход с далеко не полным абордажным нарядом, сильно торопились. Пираты тоже смогли собрать далеко не максимум своих сил. Оказывается, больше половины их кораблей, были завербованы для участия во вторжении короля Эсентарии Алкарина в южную Апенарию. Пиратский флот должен был блокировать города с моря, препятствуя бегству жителей и переправке к ним подкреплений.
Нам очень крупно повезло, что бараханцы на этом направлении были временно ослаблены и не могли выставить все наличные силы. Будь оно иначе, мы бы и с помощью саласорнской эскадры не отбились! Последние, к стати, понесли чувствительные потери при абордаже. Но, для островитян, большим утешением был размер захваченной добычи. Двадцать девять боевых кораблей! Пусть многие нуждались в ремонте, но такого богатства, да еще за раз, наругийцам захватывать еще не доводилось! Плюс куча пленных и разной амуниции. Саласорнский адмирал не скрывал своего воодушевления итогами закончившегося столь удачно похода.
- Велеслав, я твой должник! – воскликнул наругиец когда мы встретились на его галеасе.
Адмирал и граф Ворсари, просто лучился довольством. В своем тяжелом доспехе укрытом от жарких солнечных лучей тонкой белой накидкой с крестами и густой черной бородищей, он сам походил на пирата. Здорового, такого классического морского разбойника, чей образ еще дополняла здоровенная кривая сабля на поясе, мало характерная для эребианцев. Как видно, жара ему не сильно досаждала, так как все остальные пришли налегке, уже избавившись от опостылевших доспехов. Для этого же здоровяка все было нипочем.
Там же собрались и все прочие, мало мальски значимые командиры отрядов теперь уже объединенного флота. Все мои компаньоны, смогли пережить, едва не закончившееся для нас крахом, сражение. Правда альгемарцу сильно досталось, он едва не погиб, телохранители едва сберегли своего хозяина участвовавшего в рукопашной едва ли не с первой минуты. Корсанец отделался разве что парой царапин, ему тоже пришлось поучаствовать в сражении, хотя было заметно, что он не воин и целиком полагается на своих наемников и телохранителей. Ну да это было заметно с самого начала.
Из моих значимых командиров, я потерял воеводу.
Со стороны островитян, присутствовал, кроме самого адмирала, еще граф Жольян высокий жилистый аристократ средних лет с обветренным лицом бывалого воина. Галлеванец привел в эребианскую столицу Наругии три каравеллы, с полуторатысячным отрядом наемной пехоты в тот же день, что мы отбыли, только вечером. Во многом, именно ему мы были обязаны, окончательному решению островной эскадры на выход для проведения маневров. Владетельный князь, неожиданно воспротивился такому решению своего брата, желая побыстрее перебросить пришедшие войска к действующей армии. Сама же островная эскадра, была сильно ослаблена изъятием из её состава большей части пехоты в полевую армию занятую в центре острова в противостоянии такой же армии бараханцев. А выходить в море с минимальным абордажным нарядом, адмирал, при всем своем горячем желании, и сам сильно опасался. Случись серьезная заварушка, а у него всего один наряд людей на весла и почти нет абордажников для рукопашной, которая почти неизбежна, встреться крупные силы эребианцев и бараханцев в море. При этом, всем было хорошо известно превосходство последних, как в людях, так и в кораблях над северянами. Из за этого, саласорнцы редко выходили в море на охоту, ограничиваясь конвоированием своих торговых судов под скрытом. А если и выходили, то старались далеко не удаляться от своего берега. Но прибывшее подкрепление, все таки решено было ненадолго придержать на флоте.
***
Во время недолгой остановки в Саласорне, для пополнения воды и припасов, у нас произошла короткая встреча и знакомство с местным адмиралом, по совместительству, являвшемся младшим братом владетельного князя. Узнав о прибытии в порт крупной эскадры союзных кораблей, он тут же примчался в таверну, где разместилось её руководство дабы узнать о планах последних. Как я узнал немного раньше от нашего корсанского компаньона, адмирал Ворсари был прирожденным моряком, фанатом флота, но постоянно сталкивался с недофинансированием своей епархии. Владетельный князь несколько ревниво относился к успехам своего младшего брата на море, что иногда, но случалось, в противоположность ему самому, руководившему войной с князем Калгиры на суше. Там никаких подвижек не предвиделось. Максимум что удавалось, это удерживать бараханцев от дальнейшего продвижения в глубь острова, да и то, во многом, благодаря постоянно поступающей помощи с материка под эгидой Церкви. Отряды крестоносцев в последние десятилетия стали обязательным атрибутом объединенной армии эребианских князей Наругии. Торговые города поставляли боевые корабли с экипажами. Последние большей частью действовали самостоятельно, автономно, но иногда, присоединялись к главной эскадре Саласорна позволяя проводить масштабные рейды. Но, ряд противоречий, не позволял объединить под одним флагом флоты всех эребианских сил, отчего страдала эффективность действий. Слишком ревниво относились к успехам друг друга торговые города, не желая усиления конкурентов, пусть это и шло к общей пользе.
Тот же корсанский флот, стоял на противоположной стороне острова, где у полиса имелись ряд владений. Точно так же, обстояло дело со вторым по мощи флотом эребианцев из Гренои, эти стояли на северной оконечности острова, так же защищая свои городки и больше заботясь о конвоировании своих торговых судов.
Зашедшая в Саласорн эскадра с большим воинским контингентом на борту, вселила в адмирала надежду на возможность совместных действий застоявшегося флота. И каково же было его разочарование, когда он узнал, что мы собираемся уже утром выйти в рейд не дожидаясь сбора возможных союзников имея собственные цели в набеге на бараханское побережье. Посвящать адмирала в подробности и истинные цели рейда, никто не собирался опасаясь утечки и просто не желая делиться будущими трофеями.