Кто она такая, подумал я. Такой свитер, брюки, желто-белую сумку не купишь в первом попавшемся магазине. Желто-белая сумка!
Женщина вошла в будку с сумкой, но я не помнил, чтобы она унесла ее с собой.
Я так набрался, что каждая новая мысль давалась мне с большим трудом. Я нахмурил брови, пытаясь вспомнить, куда подевалась сумка. Женщина вошла в будку, держа сумку в правой руке. Теперь я сомневался, что она вышла с пустыми руками.
Внезапно сумка приобрела для меня особую важность. Вроде бы потому, что я хотел доказать себе, что не так уж и пьян. Я поднялся на ноги и нетвердой походкой подошел к будке. Открыл дверь. На полочке стояла сумка.
Ну, сукин ты сын, сказал я сам себе, видишь, ты трезв как стеклышко. Ты сразу понял, что она забыла сумку. Виски не туманит тебе голову… совсем не туманит.
Теперь, продолжал я говорить с самим собой, надо открыть сумку и установить личность хозяйки. Затем взять сумку и сказать бармену, что женщина оставила ее в телефонной будке. Сказать надо обязательно, так как мужчины не ходят по улице с женскими сумками, не вызывая подозрений полиции. Сумку надо отнести женщине домой, и, кто знает, может, она вознаградит тебя не только поцелуем. Кто знает?
Вот до какой степени я успел нализаться.
Я вошел в будку и закрыл дверь. Взял сумку в руки и открыл ее. При этом обернулся, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за мной. Бывший заключенный Барбер не хотел рисковать. Одного тюремного срока ему хватило за глаза. За мной никто не наблюдал.
Я повернулся к двери спиной, надеясь, что она достаточно широка, чтобы закрыть стекло, снял телефонную трубку. Прижав ее к плечу, я вроде бы разговаривал по телефону, а на самом деле перебирал содержимое сумки.
Я нашел золотой портсигар и золотую зажигалку. Алмазную заколку стоимостью по меньшей мере в полторы тысячи долларов. Водительские права. И толстую пачку денег. Сверху лежала купюра в пятьдесят долларов. Если остальные были того же достоинства, в сумке лежали две тысячи долларов.
От одного вида таких денег меня прошиб пот.
Портсигар, зажигалка, алмазная заколка не заинтересовали меня. Попытайся я продать их, полиция нашла бы меня в два счета. Но деньги не оставили меня равнодушным.
С такой суммой в кармане мне не пришлось бы завтрашним утром просить у Нины пять долларов. Я мог бы не клянчить у нее денег ни завтра, ни послезавтра. Мне хватило бы их до тех пор, пока я не найду работу. Хватило, если бы я продолжал пить день и ночь.
А если эта богатая женщина так глупа, что теряет набитые деньгами сумки, значит, она может обойтись без них.
Но тут в моей головке послышался слабенький голосок: «Ты сошел с ума? Это же воровство! Если тебя поймают, ты загремишь на десять лет. Положи эту чертову сумку и выметайся отсюда! Что с тобой? Ты хочешь провести в камере еще десять лет?»
Но голос был слишком слаб. Я нуждался в деньгах. Все получалось так складно. Достать деньги, положить их в карман, закрыть сумку, поставить ее на полку и уйти.
Бармен не мог меня видеть. К будке постоянно подходили люди. Деньги мог взять кто угодно.
Они лежали передо мной, возможно, не две тысячи, но около этого.
Я хотел их взять.
Я нуждался в деньгах.
И взял их.
Я сунул пачку в карман и закрыл сумку. Сердце стучало, как паровой молот. Я стал вором. Над телефоном висело маленькое зеркало. Я уловил в нем какое-то движение. Все еще держа сумку в руке, поднял глаза и обомлел.
Женщина стояла за дверью. Ее солнцезащитные очки отражались в зеркале двумя зелеными огоньками. Она стояла и смотрела на меня. Не знаю, как давно. Но она стояла за дверью.
Глава 2
Сердце у меня сжало, как клещами, парализовало мозг, тело покрылось холодным потом. Сжимая сумку в руке, я смотрел на две огромные зеленые полусферы.
В мгновение ока я протрезвел. Пары виски тут же выветрились у меня из головы.
Она может позвать бармена, тот найдет в моем кармане пачку денег, кликнет полицейского. А потом меня проводят в камеру, и уже не на четыре года: на этот раз срок будет куда больше.
Пальчики женщины легонько забарабанили по стеклу. Я поставил сумку на полку, обернулся, открыл дверь.
Женщина отступила в сторону, давая мне выйти.
– Кажется, я оставила сумку… – начала она.
– Совершенно верно, – ответил я. – Я как раз собирался отнести ее бармену.
Возможно, мне следовало протиснуться мимо нее и выскочить из бара, прежде чем она успела бы открыть сумку и обнаружить пропажу. Очутившись на улице, я мог бы выбросить деньги, и она никогда бы не доказала, что я их украл.
Я было двинулся к выходу, но остановился. Бармен вышел из-за стойки и загородил мне дорогу.
– Этот парень пристает к вам? – обратился он к женщине.
Та чуть повернула голову.
– О нет. Я оставила сумку в телефонной будке. Этот господин собирался отнести ее вам.
Бармен подозрительно взглянул на меня.
– Неужели?
Я молчал, как мумия. Во рту у меня так пересохло, что я не знал, смогу ли вымолвить хоть слово.
– В сумке было что-нибудь ценное? – спросил бармен.
– О да! Мне не следовало забывать ее.
– Может, вы посмотрите, все ли на месте?
– Пожалуй, вы правы.
Мне пришла в голову мысль стукнуть бармена и прорваться на улицу. Но тот, похоже, поднаторел в потасовках, и я решил, что рисковать не стоит.