— Выиграл с рисунком на книжной ярмарке в школе.
— И ты отдаешь ее мне?
— Я хочу, чтобы она была твоей.
— Спасибо. — Я провела рукой по обложке. Промелькнула мысль, что это единственный подарок, который мне сделали за весь год, не считая гостиничного мыла и чизбургеров.
— Зачем тебе сумка?
— Хочу узнать, могу ли я остаться у вас, ребята, на некоторое время.
— Ох... ладно, — произнес он. — Идем, поговорим с моей мамой.
— А Брайан дома? — спросила я.
— Его машина тут. Он, скорее всего, у себя в комнате. А почему ты спрашиваешь?
— Просто так. Давай поговорим с твоей мамой.
Мы вошли в дом, я поставила сумку на пол на кухне и последовала за Джексом по коридору. Дверь в комнату Брайана была приоткрыта, так что я легонько толкнула ее, надеясь, что это будет похоже на случайность. Мне хотелось, чтобы Брайан увидел меня, но комната была пуста. Следуя за Джексом, я произнесла:
— Твоего брата здесь нет.
Он попятился и заглянул внутрь.
— Брай! — крикнул он. Ответа не последовало.
— Потише там! — крикнула Лейла из своей спальни.
— Понятия не имею, где он, — сказал Джекс.
Войдя в комнату Лейлы, мы увидели, что она свернулась калачиком в изножье кровати.
Я стояла позади Джексона.
— Мама, ты в порядке?
— В порядке, — неуверенно ответила она
— Можно Эм остаться у нас ненадолго? Ее отец — настоящий придурок.
Я никогда не говорила ему об этом, но он и так все знал. Лейла прищурилась, затем села и посмотрела на меня.
— Тебе двенадцать лет.
— Тринадцать, — ответил за меня Джекс.
— Сегодня можешь остаться здесь. Кушай все, что хочешь, но вечером тебе нужно вернуться домой. Ты разберешься со своим отцом, — сказав это, она снова легла.
— Хорошо, спасибо.
Пока и этого было достаточно.
Мы вышли из ее комнаты.
— Давай отыщем твоего брата. Может, он научит нас играть на гитаре.
— Я немного умею играть, Эм, — резко сказал Джекс. Пройдя за ним в комнату Брайана, я увидела, что гитары нет. — Его здесь нет. Он, наверное, у реки, со своей девушкой.
Как правило, я старалась не думать о девушке Брайана.
— Гадость, — вслух произнесла я.
— Пойдем поиграем на улице, — сказал Джекс. — В смысле... пойдем потусуемся, — быстро исправился он.
— Ладно.
Мы брели по направлению к реке, почти не разговаривая, пока не добрались до берега. У обоих не было настроения.
— Смотри, это гитара твоего брата, — сказала я, указав на его акустическую гитару, оставленную на земле. Сердце бешено заколотилось от предвкушения встречи с Брайаном.
Мы подошли к инструменту, и я заметила, что Джексон напрягся.
— Брай! — закричал он. — Где он, черт возьми? — пробормотал он.
— Брай! — снова позвал он.
— Брайан! — крикнула я.
Мы бегали туда-сюда вдоль берега. Я не знала, что вызвало у Джекса такую панику, но чем дольше мы кричали, тем больше я понимала, что что-то здесь не так. Почему гитара Брайана валялась на земле, брошенная? Он дорожил ею и не оставил бы просто так, без присмотра. По крайней мере, он не отошел бы далеко. И все же, наши крики не находили ответа…
Я следовала за Джексом, пока тот бежал между деревьями, чтобы добраться до пешеходного моста, по которому мы могли перейти. Все время, пока бежали, Джексон выкрикивал имя Брайана. Как только добрались до поляны, ведущей к пешеходному мосту, мы спустились по небольшому оврагу, где грязь переходила в воду.
Здесь нас и настигло самое ужасающее зрелище — образ, который я никогда не смогу забыть.
— Нет! — крик Джекса был искренним, непреднамеренным, как у ребенка. — Нет! — закричал он снова.
— О, Боже, о, Боже, о, Боже, — без остановки повторяла я, но здесь не было Бога, который помог бы спасти Брайана. Его раздутое тело плавало лицом вниз, прибитое к берегу.
— Нет! Нет! Нет! — продолжал кричать Джекс, подходя ближе к телу Брайана и протягивая руки, чтобы вытащить его.
— Не трогай его, — сказала я. — Ты не сможешь ему помочь!
Он мгновенно развернулся ко мне и рухнул в мои объятия. Я держала его, и мы вместе плакали.
— Это мой брат, — всхлипнул Джексон. — Это мой брат, да? И он мертв, да?
Не было необходимости переворачивать тело, чтобы взглянуть на его лицо. Мы и так узнали его — одежду и волосы. А еще мы видели гитару на земле.
— Да, — выдохнула я.
— Что случилось? — кричал Джекс мне в грудь.
Я старалась не смотреть на Брайана, качающегося на воде позади Джекса. Просто поддерживала друга, пока тот безостановочно рыдал. Я ничего не делала, но в то же время делала все, что нужно — я чувствовала это по тому, как крепко он сжимал меня в ответ. Я знала, что нам нужно вернуться домой, рассказать обо всем Лейле и вызвать полицию. Джексон продолжал плакать без перерыва, пока я вела его в дом. После этого я пошла на кухню и набрала службу спасения.
Оператор службы спасения ответил почти сразу.
— Девять-один-один, что у вас случилось?
— Брат моего друга утонул в заливе, — произнесла я безжизненным голосом.
Остальная часть разговора осталась словно в тумане. Джексон все еще громко скулил рядом со мной. Когда я повесила трубку, мы оба обернулись и увидели Лейлу, стоящую в конце коридора. Она не издавала ни звука. Она слышала весь разговор, но явно была в шоке.
Лейла посмотрела на меня, перевела взгляд на Джекса и заплакала.
— Это правда? — пискнула она.
— Да, — всхлипнул Джекс.
— Служба спасения скоро прибудет, — тихо сказала я.
Лейла рухнула на колени и ударила кулаками по полу.
— Нет! — она издала леденящий кровь вопль, а затем скорчилась, крича, плача и извиваясь, будто ее заживо сжигали. Вот как, оказывается, чувствуется потеря ребенка... может, даже хуже.
Мы с Джексом снова обнялись, и он продолжил плакать.
Моя мать уехала, и его отец сделал то же самое, но ни один из нас никогда не сталкивался с реальной смертью вот так, лицом к лицу. В этом возрасте нельзя получить полного представления о конечности жизни, пока не увидишь тело здорового человека, с которым вы разговаривали всего несколько часов назад, плавающим в воде лицом вниз, привязанным сломанной веткой к берегу, как мертвое животное.
Громкие всхлипы Джексона сменились болезненными всхлипами. Мое платье было залито слезами и соплями, но мне было все равно. Самым тихим голосом он сказал:
— Ты — все, что у меня осталось. Ты держишь весь мой мир, Эм.
— Но у тебя есть мама. И она очень сильно тебя любит, — прошептала я.
— Моя мама — лишь оболочка, и теперь, когда ее золотой мальчик мертв, она станет еще хуже.
— Это неправда, Джекс, — сказала я, но не была уверена, что сама поверила бы этим словам.
Позже, после того, как прибыли медики, полиция и коронер19, мы с Джексом сели рядом на заборе, как делали это множество раз прежде. Джекс всхлипывал, но немного успокоился. Мы наблюдали за Лейлой, которая, закутавшись в одеяло, сидела на скамейке на их крыльце и разговаривала со следователем.
— Когда она смотрит на меня, то видит лишь моего отца, а его она ненавидит. Она любила Брайана больше, чем меня. Скоро она пожалеет, что это не я оказался в той реке.
— Прекрати немедленно, Джексон Фишер. Ты сейчас же перестанешь так думать! Ты слишком много читал в последнее время. Не смей даже говорить так, — произнесла я.
— Полагаю, теперь ты не сможешь выйти за него.
Спрыгнув с забора, я развернулась и многозначительно посмотрела на него, при этом не проронив ни слова. Он тоже спрыгнул. Мы стояли лицом к лицу. Я чувствовала себя раздавленной, а Джексон выглядел измученным. Я вновь начала плакать.