— Дерьмо!
Я гребла изо всех сил, но мы не двигались с места.
— Ох, бл*ть! — крикнул Тревор позади меня.
Волна подняла каяк и перевернула его, словно хот-дог на гриле, но каяк не перевернулся в правильном направлении. Я просто вылетела из него в ледяную воду. А он придавил меня сверху. Я плыла под водой, ища место, где достану ногами до дна, а затем обнаружила, что Тревор стоит в воде высотой ему по пояс со скрещенными на груди руками.
Он не выглядел растрепанным. А мои мокрые волосы прилипли к лицу, глаза покраснели из-за соленой воды, а солнцезащитные очки плавали где-то среди волн.
Глядя на него одним глазом, я попыталась перевести дыхание.
— Боже мой, мы чуть не утонули.
Он покачал головой.
— Мы даже от берега толком не отплыли.
— Как ты оказался здесь так быстро?
— Я выпрыгнул до того, как на нас обрушилась волна. Уверен, у тебя бы не получилось сделать так же.
Тревор был совершенно нетерпелив к людям, которые были не так скоординированы, как он.
— И ты собирался просто оставить меня в ловушке под этой штукой? — заорала я.
— А что я должен был делать? Ты умеешь плавать.
Я не заметила, что небольшой волной каяк несло прямо на меня. Он врезался мне прямо в спину, и я упала на накаченное тело Тревора.
— Ай!
— Иисусе, Эми! — одной рукой он обхватил меня за талию, а другой остановил каяк. — Бл*ть!
Он развернул меня так, чтобы я была на мелководье, и направил к берегу. Я дрожала, поэтому побежала на пляж и нашла наши полотенца. Я наблюдала, как Тревор вытаскивал каяк на берег, используя левую руку и держа правую прижатой к телу, так, будто она была сломана.
Я помахала Синди и Шэрон.
— Плывите! — крикнула я.
Они развернулись и поплыли в сторону пещер.
Разочарованный Тревор подошел ко мне. Я бросила в него полотенцем. Он поймал его и начал вытираться. Мы не разговаривали. Тишину нарушало только шипение волн, обрушивающихся на берег, и стук моих зубов.
Я упала на песок, завернулась в полотенце и попыталась поймать хоть парочку лучей солнца, чтобы те согрели мое ледяное тело.
— Ты хороший парень? — в конце концов спросила я.
— Что ты имеешь в виду? — он развернулся и нахмурился.
— Почему ты так строг ко мне?
Он поднял руки вверх, защищаясь.
— Это не так. Я просто подумал, что ты справишься с этим.
— Что ж, не справилась... К настоящему времени ты должен бы знать меня лучше. Кстати, если ты не заметил, я дрожу, замерзаю и нахожусь в ошеломлении, но ты продолжаешь сидеть в пяти футах от меня?
Он подошел ко мне и неохотно закинул руку мне на плечо.
— После того, как мы разошлись прошлой ночью, я отправился в «Спот», чтобы посмотреть конец баскетбольной игры. Я остался и выпил пару бокалов пива.
Мои внутренности скрутило. Я знала, к чему он клонил.
— Ладно...
— Я видел, как вы гуляли вместе.
Я была раздавлена мыслью, что Тревору показалось, будто я строила отношения с другим парнем у него за спиной. Если бы я рассказала о встрече с Джейсом прошлой ночью, мы бы не оказались в этой ситуации. Я превратила невинную встречу во что-то преступное, скрыв это от него.
— Да, мы встретились и выпили немного. Ничего не произошло. Мы лишь немного поговорили о книге. Он отправляется в пресс-тур по двенадцати городам. Мне даже не известно, как долго его не будет. — Я нервничала, чувствуя вину за то, что не была откровенной с Тревором. Я пошла на встречу с другим мужчиной сразу после того, как Тревор попросил меня выйти за него замуж. — Извини, что так получилось, но мы просто друзья. Что тебя беспокоит, Тревор?
— Ничего. Пока я уверен, что ты не собираешься поставить точку в семилетних отношениях лишь потому, что твоя зазноба из детства вернулся в город.
Я даже не стала зацикливаться на том, как он пренебрёг тем, что было у нас с Джейсом.
— Тревор, мне кажется, что единственная причина, по которой ты так стараешься сейчас, в том, что ты чувствуешь, будто тебе бросили вызов. Я имею в виду, что ты никогда не проявлял желания тусоваться с Синди или Шэрон. И никогда не появлялся у меня дома в воскресенье утром, чтобы куда-нибудь вместе пойти, когда по телеку идет тысяча футбольных матчей.
Он не ответил. Мы просто сидели в тишине, пока Синди и Шэрон не вернулись. Я думала о том, что Тревор в основном относился ко мне как к подруге. У нас был секс на первом свидании, и тогда он показался мне уважительным и очаровательным. Он не мог держать руки подальше от меня... в начале отношений. Теперь мы стали просто приятелями, хотя я не была уверена, что даже это подходящее слово. Да, мы все еще спали, но чисто физически — в этом не было ничего романтического. Большую часть времени секс длился минут пять, и я обычно делала всю работу из-за чертовой больной руки Тревора. С Джейсом все было прямо противоположно. Мы начали с дружбы, а затем добавляли слой за слоем.
Я ненавидела себя за то, что сравнивала Тревора с Джейсом, потому что они разные. Приходилось постоянно напоминать себе, что Джейс предал меня много лет назад, а Тревор сейчас здесь, со мной.
Как только мы вернулись в квартиру, Тревор ушел, а Синди и Шэрон отправились обратно к себе домой. Кара гуляла с друзьями, так что я осталась одна, и книга так и упрашивала ее открыть...
Из «Всех дорог между нами»
В год, когда мне исполнилось пятьдесят, мой муж Дэвид погиб в автокатастрофе. Внезапно мой ничем не примечательный брак закончился, и я осталась одна в своей ничем не примечательной жизни. Я потратила взрослую жизнь, заботясь о мужчине, которого, кажется, вообще никогда не любила.
С тех пор, как мы с Дэвидом окончили среднюю школу в Калифорнии, мы переезжали из города в город, двигаясь по местам его распределения в армии. Его часто не бывало дома, и, так как детей у нас не было, я страдала от одиночества. Я много думала о Джексе — его милом лице и надежде, которая светилась в его глазах, когда он умолял меня оставить все в ту ночь в Огайо и быть с ним. Всю свою жизнь я прожила с чувством вины, задаваясь вопросом, смог ли он простить меня. Я молилась, чтобы он смог двигаться дальше и обрел мир на длинной грунтовой дороге.
Я не могла заставить себя позвонить ему или написать, потому что боялась, что он ненавидел меня. Если бы я узнала, что это так, то не смогла бы с этим жить. Все, на что я могла надеяться, чтобы он понял: тот ужасный поступок я совершила ради него... чтобы он смог раскрыть свой потенциал, а я не была бы для него обузой.
Позже в тот же год мой отец умер в тюрьме. Счет, который я получила за его кремацию, был моим единственным уведомлением о том, что Алко-монстр почил. Я даже не знала причину смерти, и мне было все равно. Отправив чек, я вздохнула с облегчением. Легко позволить себе стать бременем для самой себя, особенно когда собственные родители навесили на тебя этот ярлык еще до того, как ты успела сделать первые шаги. Технически я была свободна — от мужа, которого никогда не любила, и от отца, который определил мой жизненный путь. Но я не чувствовала себя свободной. Моя взрослая жизнь не была трагической, но я так и не позволила ей стать выдающейся. Мое самонавязанное покаяние удерживало меня от блаженства, которое мы с Джексом мечтали найти вместе, пока лежали на траве возле бухты много лет назад.
Я жалела, что не искала свою мать, Диану, и не попыталась помириться с ней, но больше всего на свете я жалела о жизни без Джекса. Я бы взяла на себя все трудности существования в конце грунтовой дороги, лишь бы только быть рядом с ним.
Через три года после смерти Дэвида я вернулась в Огайо, в Нью-Клейтон. Мне было еще далеко до пенсии, поэтому пришлось устроиться на работу в закусочную в городе. Я как раз была в магазине уцененных товаров в поисках пары удобной обуви для работы и проходила мимо раздела подержанных книг. Там, в первом ряду по центру полки, будто специально для меня, стояла книга с обнимающейся парой на обложке. Она называлась «Первая любовь никогда не умирает». Но что действительно привлекло мое внимание, так это имя автора. Джексон Фишер.