По дороге в Нью-Клейтон Паула снабдила меня всей необходимой информацией о моей будущей жизни. Мистер и миссис Келлер были парой под шестьдесят и брали опеку над детьми вот уже на протяжении тридцати лет. Я должна была стать самой старшей из пяти детей, которые в то время жили с ними, и это было здорово — мне нравилась мысль о младших братьях и сестрах, с которыми можно играть. Когда мы подъехали к старому желтому трехэтажному дому в викторианском стиле, у меня в глазах чуть ли не звезды светились. Он был похож на кукольный домик!
Паула считала, что мы с Келлерами отлично подойдем друг другу, и я не могла с этим не согласиться. Мне не терпелось познакомиться с новой семьей.
Дверь открылась, явив полную женщину с резкими морщинами в уголках рта и седыми волосами, уложенными короткой завивкой. Миссис Келлер распахнула дверь и сразу же обернулась, крикнув в глубину дома:
— София, ступай к себе в комнату! — ее громовой голос вынудил меня отшатнуться назад.
— Уже уходишь? Ты же только приехала.
— Я… я…
Паула заговорила вместо меня.
— Привет, миссис Келлер. Это Эмерсон. Ей пятнадцать, и она любит читать.
— Деточка, что случилось с твоим лицом?
— Мой… мой…
— Ее только что забрали из дома, где она жила со своим агрессивным отцом, — ответила за меня Паула.
— Мне все это известно. Слышала об этой истории. Я хочу услышать, как она разговаривает. В этом доме ты можешь говорить, сколько пожелаешь, Эмерсон, пока делаешь это уважительно. Понимаешь?
— Да.
— Он был работником той фабрики, не так ли? Никто из них не стоит твоего внимания. Что ж, заходи, чего ты ждешь?
Паула обняла меня рукой за плечо и повела в дом.
— Миссис Келлер, — заговорила она. — Могу я увидеть, где Эмерсон будет спать?
— Конечно. Следуйте за мной.
В доме пахло цитрусовым ароматизатором. Учитывая, что тут жило четверо детей, было очень тихо и спокойно. Держась за недавно отполированные деревянные перила, я поднималась по лестнице вслед за миссис Келлер и Паулой.
Паула — худощавая, стройная женщина лет тридцати, к тому моменту, как мы добрались до третьего этажа, изрядно запыхалась, а вот миссис Келлер, напротив, достаточно полная женщина, едва ли вспотела. Когда мы достигли лестничной площадки, миссис Келлер провела нас в небольшую комнату под крышей, на чердаке. Она была безупречной. На полу лежал простой ковер, а над односпальной кроватью под окном висел розовый балдахин. Сама кровать застелена кружевным одеялом.
— Как для настоящей принцессы, — сказала Паула.
— Да, — согласилась я. — Потрясающе.
— От тебя потребуется держать это место в чистоте, — сказала миссис Келлер.
Паула повернулась ко мне.
— Почему бы тебе не разобрать свой чемодан? Мне пока нужно задать миссис Келлер пару вопросов.
— Хорошо.
Спустившись по лестнице вниз, я заметила маленькую девочку, смотревшую на нас из-за угла.
— Привет, — окликнула я ее. К моему удивлению, она вышла из-за угла и встала напротив меня.
— Привет, меня зовут София.
У нее были длинные, идеально прямые светлые волосы, которые обрамляли ангельское личико.
— Эмерсон, — я протянула ей руку для приветствия. — Приятно познакомиться.
— Взаимно.
Никогда не слышала, чтобы дети так разговаривали.
— Сколько тебе лет?
— Мне восемь. А тебе?
— Пятнадцать. В июле будет шестнадцать.
— Всего через три месяца. Повезло.
— Ага. Тебе здесь нравится?
— Да, мне все очень нравится.
— А сколько лет другим деткам? — спросила я.
Уголком глаза я заметила пару ножек. Затем услышала топот, совмещенный с детским воркованием и смехом.
— Выходите, ребята, — позвала София и обернулась ко мне. — Они очень хотят познакомиться с тобой.
На лестнице показались трое маленьких мальчиков, все примерно одного возраста.
— Близнецов зовут Брендон и Дэниэл. Им по пять лет. А Томасу шесть.
— Привет, Эмерсон. — произнесли они практически в унисон.
— Привет, ребята.
Они подбежали ко мне и обхватили за ноги.
София улыбнулась.
— Они очень милые, но могут быть и занозами в заднице. А еще они очень много едят.
— Думаю, мне здесь понравится. Как Келлеры?
— Они замечательные. Тебе лишь нужно следовать их правилам.
— Разумеется, — согласилась я. Это звучало вполне логично.
— Я хочу сказать, что у них политика нулевой терпимости. Они хорошо относятся к детям, которых воспитывают, но не привязываются к ним. Взрослые дети тут надолго не задерживаются, потому что попадают в неприятности.