Через две секунды мой телефон зазвонил.
— Привет, — сказала я.
— Привет.
— Когда я виделась с отцом, он просил поблагодарить тебя и передать, что он сожалеет. — Я начала задыхаться от слез. — Теперь он трезвый и милый.
— Откуда в тебе столько силы, Эмилин?
— Наверное, ты научил меня, — вздохнула я. — Сегодня Тревора поместили в реабилитационный центр.
— Это хорошо. Ты поступила правильно, настояв на этом. Уверен, он будет благодарен тебе, когда пройдет реабилитацию. Иногда люди, которые любят нас, заставляют нас делать трудные вещи, потому что так правильно.
— Я почти дочитала книгу.
— Что, ты читаешь около пяти слов в час? — поддразнил он.
— Я наслаждаюсь ею, дурашка. — Последовала тишина, а потом я услышала, как он пытался подавить зевоту. — Ты кажешься уставшим. Андреа с тобой?
— Нет, у нее свой номер, глупышка. У нас уже поздно, но я еще хочу поговорить с тобой.
— Иди спать, Джейс. Мы с тобой скоро еще поговорим.
— Ладно. Спокойной ночи, Эм. Эй, знаешь, что мне это напомнило? — спросил он.
— Как я была в приемной семье, и мы разговаривали по ночам?
— Да, именно… Я скучаю по тебе.
— Я тоже скучаю по тебе. Спокойной ночи, Джейс.
Он не спросил, приняла ли я решение по поводу Тревора. Когда я об этом подумала, то поняла, что Джейс даже ничего не сказал о наших с ним отношениях. Это казалось очевидным, но собиралась ли я в самом деле выбросить на ветер семь лет с Тревором, только чтобы узнать, сможет ли Джейс справиться с реальными, взрослыми отношениями?
Утром Кара сидела за барной стойкой, завтракала хлопьями и читала журнал.
— Не могу поверить, что ты дома, — сказала она. — Я не видела тебя целую вечность.
— Знаю. Я помогала Тревору.
Она перестала есть.
— Как-то грустно, что он прошел путь от суперзвезды до суперзависимого.
— Он не плохой человек. Просто немного запутался, но это не делает его неудачником.
Она сочувственно посмотрела на меня.
— Я знаю, Эми. Итак, ты думала о том, что собираешься делать?
— Да, — я села возле нее. — И я разрываюсь на части.
— Ты во всем разберешься.
Она продолжила есть.
— Все так говорят.
— Ты хоть что-то написала для профессора Джеймса? — спросила подруга с полным ртом хлопьев.
— Нет, но напишу. — В последнее время я вообще не спрашивала Кару о ее жизни, и внезапно осознала, что была дерьмовой подругой. — Что у тебя нового?
Она перестала жевать и сглотнула. Взгляд забегал по комнате.
— Только обещай, что не возненавидишь меня, ладно?
— Что? — сердце ушло в пятки.
— У меня появился агент, и одна из моих историй будет опубликована в Нью-Йоркере в следующем месяце. — Она скривилась, будто съела кислый виноград.
— Это потрясающе! Кара, ты такая талантливая! И заслуживаешь всего этого! — я обняла ее.
— Ты выглядишь по-другому, Эм. — Кара никогда не называла меня «Эм» до того, как прочла книгу. — Более уверенной или что-то в этом роде.
— Возможно, теперь, когда ты знаешь меня, то смотришь на меня по-другому.
Она нахмурилась.
— Я думала, что и до этого знала тебя.
— Нет, теперь, когда ты действительно знаешь меня.
— Хм-м… — протянула она и добавила. — Как думаешь, а Тревор знает тебя настоящую?
— Скорее всего, нет. Если хорошенько задуматься, мы с Тревором абсолютно не знаем друг друга. — Я пошла на кухню и налила бокал вина. — Мы многое скрывали друг от друга. Он хороший парень, правда, но мне кажется, мы просто никогда не пытались узнать друг друга получше.
— Так что ты собираешься делать?
— Поддерживать его. Я поступаю правильно. Мы справимся.
На следующий день я попыталась навестить Тревора в реабилитационном центре, но мне сказали, что посещения пока не разрешены, и что у него сейчас решающий период детоксикации.
Позже, в обед, у него появилась возможность набрать мне.
— Привет, — сказала я.
— Привет, привет, как ты?
Я еле узнала его голос.
— Ты в порядке, Тревор?
— Не очень. Мое плечо просто, бл*ть, убивает меня. Еда здесь отвратительная, а люди сволочи.
— Мне правда жаль, — терпеливо проговорила я.
— Нет, не жаль. Если бы тебе было жаль, ты помогла бы до того, как позвонить моим родителям, но ты просто хотела избавиться от меня, чтобы поскорее вернуться к своему драгоценному Джейсу, несмотря на то, что это я всегда был рядом и выслушивал все то дерьмо о твоих ужасных писательских навыках.
Оставайся сильной, Эм.
— Ладно, Тревор, достаточно. — Я говорила себе, что он болен и не отдавал себе отчета в том, что нес.