Кара нашла себе хипстера и светилась от счастья. Она смотрела на него так, словно это он был божественным кофе, посланным ей с небес.
— Что ж, надо будет попробовать этот маленький фокус, — сказала я. — Значит, ты живешь в соседней квартире?
— Ага, — подтвердил Кай. — Только я и моя старая квартирка. Я художник-график и работаю из дома, поэтому, если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
— Супер! — я улыбнулась.
— А как ты тут развлекаешься? — спросила Кара.
— Ну, сегодня вечером я еду в Бруклин в «Запретную Зону», там играет группа моего друга.
— Кара, тебе тоже стоит сходить, — сказала я. — У меня тут дел невпроворот.
Той ночью, когда Кара вернулась домой, она рассказала мне, как Кай познакомил ее с музыкальным дуэтом, состоявшим из мужа и жены, которые к тому же владели кофейней на углу. Кара быстро завела друзей — так было всегда, — и она была в восторге от Нью-Йорка. Я видела, как она приспосабливалась и собиралась жить здесь всегда. Я же, напротив, чувствовала себя все более одиноко и изолировано с каждой минутой пребывания в этом городе.
В течение следующих нескольких недель Кара и Кай стали неразлучны, а я — еще более подавленной. Кара сказала, что писатели должны быть немного подавлены, но я в это не верила. Когда я была в таком состоянии, то не могла писать.
Я разговаривала с Джейсом каждые несколько дней. Когда рассказала ему, как себя чувствовала, он ответил, что это из-за моего конфликта с самой собой. Я знала, что он имел в виду, но не позволила ему развить эту тему дальше. Пожилая женщина в аэропорту и ее слова о борьбе с судьбой все еще крутились у меня в голове.
Именно после странного ночного кошмара, в котором я смотрела в зеркало и видела свое старое, морщинистое лицо, я поняла, что пришло время закончить книгу. Я чувствовала, что плакала во сне, но старое лицо не двигалось. Я была так напугана, что это и есть мое будущее, что была просто парализована страхом и тем, что моя жизнь замерла, пока остальной мир двигался дальше.
Мы не всегда можем контролировать обстоятельства, выбирать себе родителей, место жительства или сколько денег мы зарабатываем, но в те редкие моменты, когда мы можем сформировать свою судьбу, когда у нас есть сила устроить свое собственное счастье, нельзя позволять себе поддаться страху и не решиться на это.
Из «Всех дорог между нами»
Алиша провела меня в дом Джекса, в гостиную. Старый ковер заменили ламинатом, а еще установили больничную койку, обращенную к телевизору. От входа мне не было видно Джекса, но я слышала кислородный аппарат и звуки затрудненного дыхания.
Лейла побрела по коридору в свою спальню, а Алиша поманила меня к нему.
— Подождите, — прошептала я. — Могу я сперва воспользоваться туалетом?
— Конечно, — она указала в конец коридора.
Я пошла в ванную. В последние годы здесь сделали ремонт, но расположение помещений осталось прежним. Я вспомнила, когда в последний раз была тут. Мне было пятнадцать лет, и Джекс только что рассказал мне, что сделал Кэл Младший. А затем нашел меня плачущей в душе. Он держал меня и заботился обо мне, хотя это он прошел через нечто ужасное.
Из зеркала на меня смотрело лицо, которое я теперь едва узнавала. Я порылась в сумочке в поисках блеска для губ. Нанесла тонкий слой, затем расчесала волосы пальцами, отчаянно пытаясь их пригладить. Я не знала, чего ожидать, но даже будучи на тридцать пять лет старше, хотела хорошо выглядеть перед ним.
Я медленно прошла по коридору. Заглянула в комнату Брайана, где теперь жила Алиша. Она сидела за столом и смотрела на меня в дверной проем.
— Вперед, встретьтесь с ним, — сказала она.
Пройдя в гостиную, я заметила, что телевизор все еще включен, но звук приглушен. Я подошла к его кровати. Глаза его были закрыты, на лице — кислородная маска.
Я оценила его внешний вид. Все еще густая шевелюра, но теперь совершенно седая. Он был худым и болезненным, но я могла узнать в этом лице своего Джекса. Стоя у кровати, я взяла его руку в свою.
Он открыл глаза и прищурился, а затем улыбнулся. Словно не минуло столько лет, он улыбнулся мне с совершенным узнаванием и благоговением, как всегда. Другой рукой он снял кислородную маску с лица и сказал.
— Многовато же времени тебе понадобилось.
Я начала плакать и смеяться одновременно.
— О, Джекс, — я обняла его лицо ладонями и поцеловала в щеку. — Мой Джекс, — рыдала я. — Почему? Почему это случилось с тобой?