У самой Анны, муж, Виктор Гордеевич Кириллов с фронта писал редко, в разведчиках числился. Иногда по полгода от него ни весточки, но тетка Анна вида не подавала:- Виктор то мой в самом пекле, как у черта в преисподней. Где ж ему написать? Да, говорят и не очень-то им разрешают часто писать. Служба у него такая серьезная, поясняла она соседям.
Родители Петра писали чаще, все же тыловые части: отца перевели в железнодорожные войска, а мать в госпиталь определили, где она солдатиков выхаживала, работая старшей операционной сестрой. Это, наверное, и спасло им обоим жизни. И отец и мать вернулись с войны живыми, отец, правда, был дважды контужен и оглохшим на одно ухо, а мать едва выжившая от чахотки. А вот судьба мужа тетки Анны осталась неизвестной. В сорок пятом на старшего сержанта Виктора Кириллова пришла бумага из военкомата: мол, пропал ваш муж без вести, где-то в Венгрии, при взятии Будапешта… И все. Подпись, печать…
– Как пропал без вести? – все плакала Анна, уронив голову на стол. Сейчас не сорок первый, а сорок пятый, конец войны, Победа вот на носу! Не может это быть – все не верила она, рыдая по ночам у себя в постели за печкой.
Подросший и повзрослевший сын Борька утешал, как мог.
– Найдется папка, найдется, вот увидишь, найдется. Не может он пропасти, не может, не такой он наш папка – и плакал вместе с матерью.
Но не нашелся Виктор Гордеевич. Определили тетке Анне пособие на детей, как за погибшего на фронте мужа и на этом власти поставили точку. Лишь один Борис не успокаивался, все писал и писал запросы во все инстанции: от военкомата до министерства обороны. Но приходили все какие-то одинаковые отписки: пропал и все, других сведений нет. Лишь в пятьдесят шестом пришло письмо от друга отца. Тот писал, что случайно наткнулся в министерстве обороны на его письмо, когда искал своих однополчан и решил написать об отце, что знал. Воевал Виктор Гордеевич отлично, лучший разведчик батальона. Смелый, хороший товарищ, на характер крутой, сколько раз представлялся к награде, но не получил… В сорок третьем вся их группа попала под подозрение «Смерша», мол, ловко все у них получается. Кого не пошлют – убьют, а у них все как надо. Что-то не так? Недоброжелатели настучали и их троих, вместе с командиром отделения разведчиков, лейтенантом Ярцевым, забрали НКВДешники. Правда, потом месяца через полтора его выпустили, а лейтенанта и второго оставили у себя, судьба мне их неизвестна, писал друг отца. Из разведки его перевели в штрафбат. Воевал геройски, пули его не брали. Ни-то что ни разу не ранило, даже царапинки не было, чтобы хоть формально его из штрафбата забрать. Весь полк за него хлопотал, но законы войны, сам понимаешь, никто не отменял. Погиб твой отец, как и воевал, геройски, правда, никто не видел, как это произошло. Но если бы ни он, сирот на свете было бы больше на пару десятков. В центре Будапешта у моста через Дунай, немцы заняли стратегическую позицию, закрепились в подвале одного из домов. На чердаке разместили снайперов, те били на повал… Три наших танка подбили, с полсотни ребят положили, но не взять дом, хоть ты что. И тут командир полка просит пятерых бойцов из штрафбата, во главе с твоим отцом, они все бывшие разведчики, вояки отчаянные:
– Ребята, не приказываю, прошу, уберите снайперов и дайте четкие координаты по подвалу… Век благодарить буду.
Уже не молодой, подполковник – цыган, устало посмотрел на них с надеждой:
– Иначе положу весь полк…
– Сами понимаете, без вас не обойтись. Кириллов – будешь старший, рация в твоем распоряжение. Не разучился еще пользоваться? – спросил он, видя, что бойцы готовы пойти на смерть.
– Нет, товарищ подполковник. Разрешите, выполнять.
И молча, пошли на верную смерть. Как там было дело никто не знает, но снайперов они ликвидировали это точно, и бой там шел не шуточный, взрывы гремели на всю округу. Через час откуда ни возьмись, минометы немецкие заработали и прямо подвал накрыли. Еще через час мы взяли этот проклятый подвал и дом, но никого в живых не нашли: ни немцев, ни наших. Трое ребят из команды твоего отца, были убитыми, а вот самого Виктора и его товарища, Семена Мирошниченко не нашли и среди мертвых.
Знакомые ребята из «Смерша» говорили, что твой отец, хорошо знавший немецкий, мог вызвать огонь на себя через захваченную немецкую рацию и мины разорвали его с товарищем на кусочки. Вот такая история гибели твоего отца. Командир полка представил его к ордену «Красной звезды» посмертно, но в штабе отклонили, решили, что медали хватит. Не знаю, получили ли вы ее в семье или нет, но точно награжден был твой отец, сам читал Постановление Верховного Совета, это точно.