Между ними ничего не произошло, потому что не было никаких возможностей для того, чтобы что-то произошло.
Он тяжело вздохнул, прежде чем продолжил:
— Но почему ты так долго игнорировала меня? Почему ты ушла в тот день так внезапно и молчала в течение двух недель, Тейя?
Пытаясь собраться с мыслями, я посмотрела ему в глаза, теряясь в его глубоком синем взгляде. Вблизи легко разглядеть тонкие морщинки и цвет его глаз. И, Боже мой, я могла бы потеряться в них, как в глубоком океане.
— Всякий раз, когда я видел, что ты смотришь на меня в коридоре, ты просто отворачивалась или избегала моего взгляда.
— Ты заметил? — я не смогла скрыть удивления в своем голосе.
Мгновение он смотрел на меня, нахмурив брови, прежде чем на его губах появилась усмешка, когда его осенило неизвестное осознание.
— Подожди. Ты ревновала меня?
Подожди. Это была ревность все это время? — я спросила себя.
Жжение, которое я ощущала в своем сердце каждый раз, когда Саманта прикасалась к нему или даже была рядом с ним, было вызвано ревностью? Но почему?
От этой мысли мое сердце забилось быстрее, а ладони вспотели. Я начала волноваться из-за таких внезапных эмоций.
— Нет. Ни за что! — яростно покачала головой.
От этого его губы скривились.
— Вижу это впервые, боже мой, но ты так мило выглядишь, когда ревнуешь.
О Боже. О Боже. О Боже.
Я опустила лицо, пряча густой румянец, заливший все мое лицо. Я сильно прикусила нижнюю губу, пытаясь избавиться от этого смущения, как можно дольше.
— С чего бы мне ревновать тебя к другой девушке? Я не ревную, — сказала я, на этот раз более серьезно.
Он пожал плечами, опираясь подбородком на оконную раму, выглядя таким милым, слегка надув губки.
— Потому что я чувствовал бы то же самое, если бы ты была с другим парнем.
У меня перехватило дыхание. Когда мои глаза встретились с его, я увидела что-то другое, чего не видела раньше. Они сияли обожанием и… любовью. Этот небольшой жест заставил мое сердце биться быстрее, а пульс отдаваться в ушах.
Есть так много вещей, которые я хотела сказать и спросить, но у меня не получалось. Я абсолютно потеряла дар речи. Я даже подождала несколько секунд, пока он сказал бы «Попалась», чтобы понять, что он пошутил по этому поводу. Но этого так и не произошло.
Он просто пристально смотрел на меня, пока я терялась в этом моменте. Внезапно я не могла не задаться вопросом, на что было бы похоже поцеловать его.
Люцифер немного наклонился вперед, одной рукой держа трубку, а другой опираясь на мою руку, нежно сжимая ее, когда я почувствовала, как тепло распространилось по каждому дюйму моего тела.
Наши лица близко друг к другу, и глаза не отрывались друг от друга.
— Тейя? — спросил он мягко, почти хрипло, так близко к моему лицу.
Дрожь пробежала по моей спине, когда я почувствовала его горячее дыхание на своих щеках. Я проглотила внезапный комок в горле, чувствуя себя абсолютно не знающей, что сказать.
— Да… — выдохнула я.
— Я всегда хочу быть с тобой, только с тобой. Ни одна другая девушка никогда не сможет сравниться с тобой, потому что ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце и моей душе, — прошептал он.
Наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Так близко, что мы вдыхали воздух друг друга как одно целое. Его взгляд опустился к моим губам. И внезапно я увидела вспышку в его глазах, и мне захотелось поцеловать его. Но я действовала не в соответствии со своими мыслями, а вместо этого просто оставалась неподвижной, как камень, прикованная к земле.
Рука Люцифера крепче сжала мою, в то время как другая изо всех сил сжала трубку, и я понятия не имела, не показалось ли мне это, но он наклонился ближе.
О Боже. Он собирался поцеловать меня. Люцифер собирался поцеловать меня. Это происходило на самом деле? У меня будет мой первый поцелуй с Люцифером?
Он придвинулся ближе, и я почувствовала его губы…
— Тейя?
Внезапный стук в дверь заставил нас отпрянуть друг от друга, вырываясь из тумана притяжения, в котором мы только что находились.
Черт возьми. Это моя тетя.
Я посмотрела на дверь, благодаря Бога за то, что она заперта.
— Да? — отвечаю я.
— Ты спустишься на ланч? Я приготовила твое любимое блюдо, — спросила она приглушенным голосом из-за двери.
— Да. Дай мне пять минут, и я спущусь.
— Хорошо, милая, — эхом отдался ее голос, когда она спустилась по лестнице.
Я повернулась лицом к Люциферу, который все еще висел на трубе с застенчивой улыбкой на лице.
— Эммм… так что теперь у нас все в порядке? — нерешительно спросил он.
— Ага. У нас все хорошо.
— И скажи своему дяде, чтобы отремонтировал стены. Добраться до твоего окна было проще простого. Я… А теперь я возвращаюсь домой, — сказал он, внезапно занервничав, и начал осторожно спускаться по трубе. — И, небольшой совет?
— Какой совет? — спросила я.
— С этого момента делись всем, что у тебя на уме. Больше никаких предположений, — сказал он, подмигивая мне, прежде чем приземлился на землю и направился обратно домой.
ГЛАВА 5
В безмолвии теней расцветают мертвые воспоминания.
ТЕЙЯ
НАСТОЯЩЕЕ
Я использовала любой шанс, чтобы выходить как можно чаще. Я никогда не хотела надолго оставаться в доме после ухода Аида. Я ненавидела это место. Я чувствовала себя заключенной, застрявшей в тюрьме на всю оставшуюся жизнь, и, честно говоря, так оно и было, за вычетом наручников на моих запястьях и оранжевой униформы. Иногда мне хотелось, чтобы мои родители были еще живы, чтобы они дали мне отсрочку и надежду, сказали, что они рядом, что они помогли бы мне.
Жить без родителей — все равно что жить в темноте, когда тебя никто не вел. Это похоже на одинокое и бессмысленное путешествие, когда с тобой никого нет. Даже когда мы решали, что нам нужно быть сильными ради самих себя, это просто казалось тщетной попыткой без цели, без света и без пути, ведущего к вам.
Как вам стать своим собственным проводником, если вы сами не знали пути?
Я сняла с себя одежду и надела повседневную футболку и джинсы с шарфом на шею. До зимы еще несколько месяцев, и на улице очень теплая погода, но я все равно накладывала на себя слой, чтобы скрыть шрамы. Полностью закрытая одежда — мой единственный щит, защищающий меня от взглядов и осуждений, которые могли вынести люди, увидев темные синяки и отметины на моей коже. Кроме того, быть женой нью-йоркского капо нелегко, когда тонны фотографов просто ожидали твоего появления на публике, как голодные акулы.