— Скажи мне, как это приятно, Тейя, — прошептал он в губы моей киски, которые теперь были насквозь влажными.
Я не могла ответить. Я не знала, как ответить, поскольку не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме языка Люцифера в моей киске. Как будто в течение многих лет я жаждала этого, и сегодня я, наконец, получила то, чего желало мое сердце.
Из ниоткуда я почувствовала сильный шлепок по верхушке моих бедер, заставивший меня вскрикнуть от удивления и удовольствия.
— Скажи мне, — прорычал он, безжалостно трахая меня своим умелым языком.
— Т-так хорошо… Боже мой! — я громко ахнула, мои руки изо всех сил вцепились в его темно-черные волосы.
У меня вырвался стон, когда он засунул в меня три пальца. Его язык прошелся по моей сверхчувствительной коже, а другая рука обхватила мою грудь. Как бы мне хотелось прямо сейчас быть полностью обнаженной.
Его жесткая щетина, щекочущая мою кожу, оставила успокаивающий ожог, когда мои пальцы подогнулись. Жар и давление нарастали внутри меня, как адское пламя, мои стоны и всхлипывания становились все громче и громче.
Это рай.
— Я чувствую, как сжимаются твои стены. Мой Ангел хочет кончить? — спросил он грубым тоном.
Я энергично закивала.
— Черт! Да! Пожалуйста…. пожалуйста, я так сильно хочу кончить.
Я была так близко…. прямо на краю.
— Мой Ангел хочет кончить с моими пальцами или моим ртом?
— Оба! Черт возьми, не останавливайся.
Он хихикнул себе под нос.
— Такая жадная маленькая девочка.
Прежде чем я успела обдумать что-либо еще, он начал сосать мой клитор и быстро двигать пальцами. Все мое тело задрожало, когда я громко закричала, содрогаясь от его имени на своих губах. Он покусывал мой клитор и пощипывал соски.
— Кончай ради меня, Тейя. Кончай сейчас.
И, боже мой, я кончила. Оргазм взорвался во мне с такой силой, какой я не испытывала годами. На секунду я увидела белые пятна, полностью заслоняющие мое зрение, когда удовольствие пронзило меня, заставляя тело обмякнуть. Мои ноги похожи на желе. Когда мое зрение вернулось, Люцифер вытащил свои пальцы, запечатлевая последний нежный поцелуй на моей киске, прежде чем его полные похоти глаза встретились с моими.
— Все еще такая красивая… Чертовски соблазнительная, — прошептал он и откинулся назад, засовывая пальцы в рот и высасывая мои соки.
Я наблюдала с широко открытым ртом, сидя за пианино в полном шоке.
Он одобрительно хмыкнул, одаривая меня кривой усмешкой, за которой последовало подмигивание. Я все еще видела, как его эрекция напрягалась под брюками.
С самодовольной улыбкой он склонился надо мной, нос к носу.
— Это был лишь небольшой пик того, что ты получишь. Рано или поздно ты будешь принадлежать мне, Тейя. Клянусь своим сердцем.
Быстро поцеловав в последний раз, он встал и направился к двери.
— Будь готова завтра утром. Нам нужно кое-куда пойти, — бросил он через плечо.
Прежде чем я успела задать еще какие-либо вопросы, он вышел из комнаты.
Он думал, что владел бы мной, как только я сдалась бы, но он не подозревал о той власти, которую я имела над ним, подчиняясь.
Это очень плохая идея, которая могла закончиться очень плохо… но рискнуть стоило. Мне нужно быть свободной, и ради этого я готова на все.
Если он пригласил меня на свидание завтра, это означало, что у меня был шанс сбежать. Я могла убежать, когда он занят или отвлечен.
Эта мысль пришла мне в голову.
Это рискованно и обнадеживающе одновременно.
Но только судьба сказала бы, какую сторону он захотел бы выбрать для моей судьбы.
Но куда мы пошли бы завтра?
ГЛАВА 18
Свет рождается во тьме.
ТЕЙЯ
Я сидела в машине последние тридцать минут, и мое любопытство росло с каждой минутой. За завтраком я спросила его, куда мы направляемся, но в ответ получила только молчание.
«Uncover» Зары Ларсон, гремела по радио, заполняя тишину, пока мы не пересекли шоссе. Все здесь выглядело так непохоже на Нью-Йорк; такое ощущение, что здесь ты дома.
Глаза Люцифера оставались на дороге впереди, пока он вел машину. Сглотнув, я сделала движение, чтобы довести свой план до конца, когда положила свою руку на его руку, лежащую на рычаге переключения передач.
Мой взгляд оставался прикованным к проплывающим мимо деревьям и виноградникам, я почувствовала его взгляд на себе, но не рискнула взглянуть на него. Боялась, что меня поймали бы.
Но когда он не убрал мою руку, я испустила небольшой вздох облегчения, чувствуя почти надежду, что мой план сработал бы. Проехав следующие полчаса, он припарковался на подъездной дорожке к одноэтажному дому. Он вышел из машины, и я последовала его примеру.
Порыв свежего воздуха коснулся моего лица, когда я огляделась. Мы были недалеко от берега моря. Был слышен шум разбивающихся волн и аромат соленого моря и земли. Во дворе перед домом было разбросано несколько игрушек: куклы Барби, трехколесные велосипеды, футбольные мячи, скакалки.
Когда я подняла глаза, вывеска попала в поле моего зрения, застав меня врасплох.
Приют "Новая Надежда".
Люцифер вошел в дом, я последовала за ним. Крыльцо было ухоженным, и на нем был небольшой сад с полевыми цветами.
Внутри дома было довольно тихо, за исключением успокаивающих звуков, доносившихся с берега моря. Он был довольно простым, но очень просторным и подходящим для детей. Когда мы проходили мимо гостиной, Люцифер направился наверх, как будто он знал, где находились обитатели этого дома.
Но почему он здесь?
Когда мы дошли до конца коридора, я услышала слабый голос, отдающийся эхом. Женский голос. Казалось, она что-то напевала.
Без стука Люцифер осторожно приоткрыл дверь.
Внутри было, по-видимому, более двадцати детей, стоявших на коленях на покрытом ковром полу лицом к маленькой статуе Иисуса. Монахиня, повернувшись к нам спиной, стояла перед статуей и, склонив голову, читала молитву. Несколько детей последовали ее примеру, а некоторые выглядели смертельно скучающими. Большинству из них, казалось, было от пяти до девяти лет.
Люцифер, с другой стороны, прокрался внутрь на цыпочках, как грабитель. Скучающие заметили его присутствие. Вместо того, чтобы испугаться или запаниковать при приближении незнакомца, все они выглядели радостно, а на их лицах расплылись широкие улыбки. Он сделал им знак молчать, приложив указательный палец к своим пухлым губам. Дети подражали ему, пытаясь сдержать хихиканье. Монахиня перекрестилась, показывая, что она почти закончила молитву. Люцифер приблизился к ней, как будто собирался напугать ее, как ребенка, и был почти рядом с ней, когда леди заговорила.
— Люцифер, сейчас время молитвы, а не запугивания.
При этих словах все дети разразились смехом. Некоторые хлопали и катались по полу, а Люцифер скорчил грустную гримасу, как будто кто-то украл его шоколад.
Монахиня повернулась к нему лицом. На вид ей было за пятьдесят, вокруг глаз и на лбу почти не было морщин, хотя оливковая кожа и серые глаза еще больше подчеркивали ее красоту.
— Как ты узнала? — спросил Люцифер.
— В следующий раз используй другой одеколон. Я тебе несколько раз говорила, что от мускусного запаха у меня всегда подергивается нос, дитя мое.
Дети хихикали, наблюдая, как Люцифера весело отчитывали. Я не осознавала, что так же лучезарно улыбаюсь, как они, пока не почувствовала, что у меня заболели щеки.
— Я уже в пятый раз пользуюсь новым одеколоном, и мне нравится каждый раз, когда у тебя дергается нос. Почему бы тебе просто не сказать мне, от какого из них у тебя не будет дергаться нос?
Она легонько похлопала его по щеке.
— Это, дитя мое, тебе предстоит выяснить самому.
Люцифер закатил глаза, когда внезапно мальчик встал и указал на него пальцем.
— Невежливо закатывать глаза. Правда, мать Лаура? — мальчик говорил тонким, пронзительным голосом.
Мальчик был одет в красную футболку с Человеком-пауком и фигуркой Человека-паука в руках.
— О да? Ты делал то же самое на день рождения Джастина, Малком. Может, мне подарить тебе Человека-паука, а?
Люцифер сделал движение, чтобы поймать его, когда Малком с визгом выбежал из комнаты, но, увидев меня в дверях, немедленно остановился. Другие дети следили за суматохой и смотрели на меня так, словно я была музейным экспонатом.
— Кто она? — спросил Малком, цепляясь за своего Человека-Паука.