На мгновение мы оба тяжело задышали, удовольствие было густым и сырым в воздухе. Но когда реальность обрушилась на нас обоих, тело застыло именно у нее.
Вина? Боль? Ненависть?
Я понятия не имел.
Я вышел из нее, услышав от нее тихий стон, чувствуя, как моя сперма стекала из ее киски и покрывала мои яйца и ее бедра.
Положив голову мне на грудь, она закрыла глаза, давая отдых своему измученному телу.
Для меня это была победа. Я, наконец, заявил на нее права, отметив ее как свою, хотя она принадлежала кое-кому другому.
Тогда почему казалось, что на этот раз она выиграла битву?
Почему, находясь внутри нее, я чувствовал себя так, словно был… дома?
Только один вопрос крутился у меня в голове.
Кто победил?
ГЛАВА 19
Свободу никогда не заработаешь. Ею владеют.
ТЕЙЯ
Слабый свет, пробивающийся сквозь занавески, ласкал мою обнаженную кожу. Мои глаза распахнулись, когда я потянулась своим ноющим телом, подняв руки над головой.
Из-за сонливости я боролась с желанием снова заснуть.
Зевая, я встала, понимая, что лежала голая под одеялом.
Оглядывая свою разбросанную одежду на полу, я прижала одеяло к груди.
Внезапно на меня нахлынули воспоминания о прошлой ночи.
Люцифер трахал меня в своем кабинете. Люцифер предъявлял права на меня. Потом Люцифер успокаивал мое дрожащее тело.
Люцифер….
Моя кожа нагрелась, когда я заволновалась, вспоминая его хриплые слова, которые терзали каждый дюйм моей души.
Соси мой член, пока я не увижу, как слезы текут по твоим щекам, а слюна стекает по подбородку.
Кончай со мной, когда я заставляю твою киску поглощать мою сперму.
Я знаю, что хочу трахнуть тебя так сильно, что выверну тебя наизнанку.
Прошлая ночь была необходимостью… Ходом, который я должна была сделать ради своей свободы. Мой приз.
Я почувствовала себя королевой, когда Люцифер так легко сдался в ту минуту, когда я ему это позволила.
И все же я не чувствовала, что победила.
Глубоко внутри я говорила себе снова и снова, повторяя как мантру: не позволяй ему претендовать на тебя, это все игра.
Но в ту секунду, когда его губы коснулись меня… его руки сотворили свое волшебство и зажгли мое тело огнем… Его член внутри моей киски будоражил внутренности…
Я была совершенно растеряна.
Я потерялась в лабиринте его ощущений… Его прикосновений… его поцелуев…
Мне казалось, что прошлая ночь была для меня самой первой снова и снова.
Я снова почувствовала связь с Люцифером.
Дьявол.
Мой мучитель.
Мой похититель.
Как олень в свете фар, я попалась в его харизму, как в ловушку.
Когда я посмотрела в его глаза, я увидела в них блеск победы, но было невозможно не заметить намек на сомнение, просящееся наружу.
Это то, что мне было нужно. Это то, что я должна была сделать.
Вздохнув, я встала и долго принимала горячий душ, прежде чем спустилась вниз.
Я ожидала, что он будет на балконе или в столовой, где обычно завтракал. Но когда горничные подали еду только для меня и ушли, не сказав больше ни слова, я поняла, что он, должно быть, ушел рано.
После завтрака мне больше нечего было делать, и я осталась совсем одна в тихой столовой.
Я прогуливалась по коридору своего этажа, когда поняла, что дверь в комнату Люцифера открыта.
Я оглянулась через плечо, радуясь, что позади меня никого нет, и направилась к его комнате.
ЛЮЦИФЕР
Мои пальцы легли на губы, когда мое левое колено начало дрожать с каждой секундой, поскольку я терял терпение.
Время от времени мне вспоминался момент прошлой ночи, призывающий меня вернуться домой и трахать моего ангела до тех пор, пока она не перестала бы чувствовать свои ноги.
Покачав головой, я сосредоточился на своих текущих приоритетах.
Это было всего один раз, Люцифер. Возьми себя в руки.
Прошло гребаных пятнадцать минут, а ублюдок, связанный передо мной, все еще ни хрена не сказал. В подвале царил полумрак, из-за чего на лицо ублюдка падала темная тень.
Как будто он и так не выглядел дерьмово из-за крови, стекающей с его лица.
Прошла еще минута, и это стало последней каплей. Стиснув челюсти, я кивнул головой в сторону моей жертвы, руки которой были связаны наручниками, свисавшими с потолка, когда он стоял обнаженный, и на нем не было ничего, кроме крови, пота и шрамов.
Поняв мой жест, Франко пошевелился и ввел ублюдку наркотик.
Через несколько секунд он резко проснулся, широко раскрыв глаза и лихорадочно осматриваясь. Его тело сотрясала дрожь, как будто он был в Антарктиде.
Что ж, Максвелл не ошибся. Эти препараты действительно действовали.
Я хлопнул в ладоши, привлекая его внимание, одарив его кривой улыбкой.
— Ben tornato, coglione (Прим. пер. Хорошо. Ты вернулся, придурок). Теперь мы продолжим наш допрос?
Узнавание поразило его, когда он осознал цель своего пребывания здесь.
В ту минуту, когда позвонила секретарша мэра и сообщила о том, что его застрелили, я, не теряя ни секунды, вытащил этого ублюдка из тюрьмы, чтобы привезти его в мой сущий ад.
В течение нескольких дней я вкладывал деньги и прилагал усилия, чтобы назначить Патрика президентом Италии. Но то, что в него стреляли во время благотворительной акции…. да, определенно, это не совпадение. Я не стал бы тратить свое дерьмо на кого-то только для того, чтобы его застрелили.
Кто-то знал об этом, но кто?
Я собирался выяснить это во что бы то ни стало.
Стоя перед ним с мрачной ухмылкой, я посмотрел на его окровавленный вид и цокнул.
— Эти два миллиона определенно не стоили такой пытки, — пробормотал я, скрещивая руки на груди.
Он натягивал скотч, приклеенный к его губам.
Без предупреждения я быстро снял его, когда он поморщился от боли.
— Говори, черт возьми, пока ты не стал не в состоянии, — предупредил я, когда мои руки сжались, убеждая себя выбить из него все дерьмо. — Кто тебя нанял?
— Пожалуйста… Я не могу тебе сказать. Он убьет меня, если узнает.
Я раздраженно покачал головой.
— Ну, если ты не заговоришь, я убью тебя первым. Так что решайся. Говорить или не говорить?
Он сглотнул, когда страх и паника пробрали его до костей, заставляя дрожать все тело.
Почти уверен, что скоро он наложил бы в штаны.
Когда он не ответил, я отошел назад, повернулся к столу, чтобы выбрать одно из приспособлений для пыток. Но в моей дьявольской голове мелькнула нечестивая мысль, заставляющая меня усмехнуться.
— Значит, никаких разговоров? — спросил я, готовя инструмент и стоя к нему спиной, скрывая удивление.
Он молчал. Думаю, он только что дал мне свой ответ.
Я кивнул и вернулся к нему, держа в руках иголку с продетой в нее длинной ниткой.
Его брови на секунду нахмурились в замешательстве, прежде чем его глаза расширились, когда я приблизил иглу к его губам.
— Все еще молчишь? — я приподнял бровь.
Он энергично замотал головой, умоляя сохранить ему жизнь.
Наклонившись вперед, я осторожно прижал иглу к уголку его рта, наблюдая, как по его лицу струился пот, а глаза выпучены от ужаса.
— Мне просто нужно имя. Кто назначил тебя мэром?
Он заикнулся, но это не помешало мне вонзить иглу в его кожу, когда он, наконец, выкрикнул свой ответ.
— Аид! Капо Нью-Йорка назначил меня! Он сделал это!
Я растерянно нахмурился, застигнутый врасплох.
Как, черт возьми, Аид узнал об этом? Как он узнал, на кого я ставил свои деньги?
Только Франко и я были осведомлены об этом плане, поскольку право голоса все еще оставалось за нами. Мы держали новость в секрете, насколько это было возможно.
Франко никогда не посмел бы пойти против моих слов… Послал ли он человека среди моих солдат?
— Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста. Я дал тебе свой ответ… Пожалуйста, — умолял он, заставляя мои нервы дрожать от ярости.
— Нет. После того, как я услышал эту ужасную новость из твоих жалких уст, у меня возникло внезапное желание действительно заткнуть тебе рот.
Он поджал губы, заставляя меня закатить глаза.
Да, точно, как будто это могло меня остановить.