Я закричал и накрыл ее тело своим пиджаком, прежде чем подхватить обмякшее тело Тейи на руки.
— Мы можем спасти ее. Мы должны. Максвелл, иди! Подгони машину!
Я звучал как сумасшедший, но мне было наплевать.
Я не позволил бы Тейе умереть. Я не потерял бы ее снова.
Однажды Аид забрал меня у нее, и я не сопротивлялся. Но не в этот раз.
Если бы мне даже пришлось сражаться с Богом, чтобы вернуть ее, тогда я готов сражаться в невообразимых битвах за нее.
Максвелл стоял неподвижно, вызывая у меня желание выбить из него дух.
— Отвали, я сам это сделаю!
Он тут же схватил меня за плечи, серьезно посмотрев на меня.
— Люцифер, она не дышит…
— Нет! Мы просто должны отвезти ее в больницу, пока не стало слишком поздно. Шевелись, Максвелл, пока я тебя не пристрелил! — я зарычал.
Он лгал.
Этого не могло быть.
— Люцифер, я знаю, тебе тяжело, но она…
— Максвелл, клянусь Богом, я убью тебя, если ты не уйдешь с моего пути. Мне нужно спасти ее. Пожалуйста, позволь мне сделать это. Мне нужно спасти ее… — мой голос задрожал.
Я почувствовал, как мой голос сорвался, когда новые слезы стекали по моим щекам, снова разбивая мое сердце.
— Мне очень жаль.
Я отреагировал соответственно, рухнув на пол без всякой надежды собраться с силами, потому что она забрала с собой мою душу, мое сердце, мою любовь… Все.
Я дал волю новым слезам, рыдая перед Максвеллом, когда он по очевидным причинам закрыл дверь.
Но мне было наплевать на моих солдат.
Я не заботился о том, чтобы заполучить территорию Аида.
Мне было наплевать на свою победу.
Ничто из этого больше не имело значения, потому что никакая сила в мире не смогла бы вернуть ее обратно.
Вся эта власть, деньги и территории бесполезны.
Единственное, к чему привела моя жадность обладать всеми тремя, — это потеря единственного человека, который действительно имел значение в моей жизни.
Она действительно ушла.
Я потерял своего ангела.
ГЛАВА 30
Даже у самых прекрасных дней рано или поздно бывают свои закаты.
ЛЮЦИФЕР
Все прошло мимо как в тумане. Я двигался, как бездушное и бесчувственное тело.
Я не знал, когда пришли медсестры, чтобы забрать мертвое тело Тейи.
Я не знал, как оказался в морге.
Я не знал, день сейчас или ночь.
Все это время мой взгляд был прикован к безвольному, бледному телу Тейи. Я ничего не чувствовал.
Совсем никакой боли.
Я умер вместе с ней. Она забрала мою душу с собой.
Тейя лежала на кровати, укрывшись белым одеялом.
На ее теле не было пятен крови, но она выглядела такой маленькой и уязвимой. Ее кожа больше не имела своего естественного цвета и была белой как снег. Глубокие порезы, следы от ударов плетью и синяки отмечали каждый дюйм ее тела. Я не должен был оставлять ее.
Мне не следовало возвращать ее Аиду.
Мне не следовало посылать эти видео, чтобы спровоцировать Аида и выместить на ней свой гнев. Она уже через многое прошла, и на этот раз все зашло слишком далеко.
Даже ее раны были зашиты, но теперь это было бессмысленно.
Абсолютно бессмысленно.
Она мертва из-за меня. Я подвел ее.
Наклонившись ближе, я провел указательным пальцем по ее коже.
Она больше не была теплой и приятной. Ее кожа была холодной и мертвой.
Мне казалось, что я умер вместе с ней.
Может быть, мне следовало…
Мой пистолет все еще при мне, и в нем достаточно патронов. Всего одно нажатие на спусковой крючок, когда пистолет направлен мне в голову, и вся эта боль утихла бы навсегда.
В мгновение ока вся агония исчезла бы.
Чья-то рука коснулась моего плеча, слегка сжав его.
Я услышал чей-то голос, отдающийся эхом. Он звучал как мужской.
Его голос был полон жалости и беспокойства с намеком на серьезность. Я не осмелился отвести взгляд от Тейи, боясь, что она исчезла бы, как только я повернулся бы.
Секундой позже я почувствовал, как чья-то рука потрясла меня за плечо, словно привлекая мое внимание. Но я по-прежнему не обернулся.
Перед моим лицом размахивали черной папкой, загораживая обзор. Мне захотелось выбить дерьмо из того, кто это делал, но внезапно та же рука развернула меня, и мое тело оказалось лицом к Максвеллу.
— Проснись, блядь, Люцифер! Что, блядь, с тобой не так? — заорал он мне в лицо, на этот раз в его голосе звучали ярость и разочарование.
Моя голова тут же повернулась, когда я обнаружил, что ее тело все еще лежало на кровати.