Мое сердце колотилось так сильно, словно билось в последний раз. Даже в горле пересохло, когда я смотрела, как увеличивалась лужа крови на полу, а мои руки становились пунцовыми.
Через несколько минут мое тело начало слабеть, поскольку я больше не могла держать себя в руках…
Моя кожа побледнела, и похолодало…. мое сердце замедлилось…
Все размыто… Не могла сосредоточиться… не чувствовала… не видела в этой темноте… отдаленные выстрелы…
Наконец-то я свободна.
Это все для меня.
Мой конец и начало.
ГЛАВА 1
Любовь освобождает тебя во тьме.
ТЕЙЯ
СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ
Накрыв стол к ужину, горничные незаметно покинули комнату. Я села рядом с мужем и начала накладывать в его тарелку спагетти и картофельное пюре, добавляя фрикадельки и салат, как он любил. Я поставила перед ним его тарелку, а затем приготовила себе сама. Он продолжил листать свой телефон с прищуренными глазами и нахмуренными бровями, выглядя очень серьезным и сосредоточенным.
— Аид, еда остынет… — я замолкла и взяла вилку, накручивая ею спагетти, чтобы съесть немного.
Я почувствовала на себе его пристальный взгляд и тут же начала нервничать, съеживаясь на стуле.
— И вот почему существует нечто, называемое микроволновой печью, — пробормотал он и вернулся к своему телефону.
Судя по его застывшей позе и непрерывным разочарованным вздохам, которые он испускал, казалось, что с каждой минутой он все больше из-за чего-то злился. Когда я наполовину доела, он положил телефон и взял вилку, почти протыкая фрикадельку и откусывая кусочек.
Но он даже не дал ей подержаться на языке, чтобы ощутить вкус, а просто с отвращением выплюнул на тарелку.
— Что, черт возьми, это за дерьмо? — прохрипел он, вытирая рот салфеткой.
С фрикадельками или любыми другими блюдами на его тарелке не должно быть ничего плохого, я позаботилась о том, чтобы все было приготовлено правильно.
— Ты называешь это фрикадельками? А спагетти выглядят еще хуже, так что с тобой не так? Кто приготовил это дерьмо? — заорал он, отбрасывая тарелку с такой силой, что она разбилась о мраморный пол, рассыпая еду повсюду.
Я подпрыгнула от неожиданности и чувствовала, что мое сердце вот-вот выпрыгнуло бы из груди. Я просто сжала край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и опустила глаза.
— Да, — едва слышно произнесла я свой ответ.
— Как ты вообще можешь есть эту дрянь? — закричал он и резко встал, становясь рядом со мной и свирепо глядя на меня. — Есть ли что-нибудь, что ты знаешь, как делать правильно?
Внезапно его рука сжалась на моем горле, душа меня. Я вцепилась в его руку, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его, но не смогла. Я чувствовала, как воздух постепенно испарялся из моих легких. Он поднимал меня за горло, раздавливая трахею, и развернул, прежде чем швырнул на стол. Еда с моей тарелки попала мне на волосы, а деревянный стол сильно ударил по шее.
— Ты должна быть благодарна за то, что я тебя терплю. Учитывая, насколько ты бесполезна, никто другой не захотел бы жениться на тебе, — прорычал он, когда знакомая сердитая жилка проступила у него на лбу.
— Пожалуйста, прекрати… — я едва смогла выдавить эти слова.
Он сильнее сжал мое горло, и я еще крепче вцепилась в его руку.
Его ноздри раздулись, а глаза были полны ярости и ненависти.
— Не перебивай меня, когда я говорю. В следующий раз будь лучше в том, что делаешь, потому что я без колебаний преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь, — он наконец отпустил мое горло, и я набрала полные легкие воздуха, почти задыхаясь, когда упала на пол.
Он присел передо мной на корточки и указал на меня указательным пальцем.
— А теперь иди и скажи горничным, чтобы принесли для меня еще одно блюдо, — приказал он.
— Но я не приготовила ничего лишнего, только для нас двоих, — прошептала я прерывающимся голосом.
Он повернул голову и наклонил ухо ближе ко мне.
— Повтори это еще раз?
— Я-я не приготовила д-дополнительной еды для н-нас двоих.
Он сильно ударил меня. Прямо по лицу. Я задохнулась и упала на землю от удара, и слезы, которые я сдерживала, потекли по моему лицу.
— Абсолютно никчемная и гребаная идиотка, — выплюнул он, хватая меня за волосы. Я почувствовала вкус крови на языке, когда втянула воздух, чтобы закричать. — Неудивительно, что твои родители бросили тебя, когда ты была маленькой. Жаль, что я не могу избавиться и от тебя тоже, — он отпустил меня, и я почувствовала, как моя правая щека горела, как будто ее подожгли.