— Должен ли я быть напуган или смущен тем, что ты здесь? — наконец подает голос Кейн. — Твои родители уже наверняка хватились тебя и, черт его побери, я не боюсь за себя, но Ким, ты же понимаешь, чем это может закончиться для тебя?
Мои ноги как раз останавливаются перед ним, я кладу ладони на теплое родное лицо и поднимаю его. Кейн смотрит на меня снизу вверх из-под ровной линии его густых ресниц, отбрасывающих маленькие тени на скулы, в невероятных синих глазах застыла тревога и обожание. Боже, знал бы ты, насколько ты сейчас красив…
— Ты можешь просто послушать меня? — прошу я и чувствую, как мой рот растягивается в нежной улыбке, но я стараюсь держать лицо. — Мистеру Томасу нездоровится и нас отпустили с последнего урока. Я вышла через запасной ход из школы, а Генри еще даже нет, так что никто ни о чем не догадывается. Признаться, я ненавижу уроки мистера Томаса, у меня создается такое ощущение, будто кто-то скручивает меня в тугую спираль, у него такой неприятный голос и он вечно ко мне докапывается… Наверное, я слишком много болтаю.
— Вечность бы слушал. Я просто любуюсь, — Кейн своим любимым жестом заправляет прядь волос мне за ухо, он пытается улыбнуться, но его улыбка получается натянутой.
— Ким. — Взгляд Кейна меняется и я начинаю нервничать, видя в нем очень много осторожности. — Я не смогу прийти на твой выпускной. Замдиректора будет собственной персоной и парни не смогут прикрыть меня. Ты расстроилась?
Я чувствую, как мое сердце пропускает удар. Этот день действительно важен для меня, но не потому, что в нем будет выпускной. Я готовила себя и к этому тоже, и честно говоря, мне казалось, что я не сильно расстроюсь, если Кейн все-таки не придет, однако внутри шевелится непонятное чувство. Я хотела бы сказать ему, что ничего страшного, что я понимаю, как ему тяжело и, пожалуйста, пусть он только не волнуется из-за этого. Могу ли я обижаться? Нет! Но в душе созревает что-то другое, оно разливается по груди горячим потоком, наносит сильный дискомфорт и мне почему-то тяжело дышать. Вот только вместо всего этого я произношу только одно слово:
— Нет.
Вот так просто, оказывается, лгать. Ты бессовестная лгунья, Кимберли.
— Ким, — я слышу голос Кейна. — Ану посмотри на меня.
Я молчу, но Кейн сам вздергивает пальцами мой подбородок. Здесь я не могу больше скрыть свои налившиеся слезами глаза и жую нижнюю губу, спасая ее от жалкого дрожания. Я вижу в его взгляде тонкую брешь, передаваемую мне, и сама сдаюсь.
— Выпускной только через три недели, — мой надломленный отчаянием голос звучит на октаву выше. — Почему ты говоришь мне уже сейчас, что не сможешь прийти?
— Ким… Кимми, — с горечью выдыхает он, и она в его голосе становится все более ощутимой. Теперь его взгляд блуждает по моему лицу с какой-то мучительной грустью, и по его виду я могу догадываться, что ему досадно не меньше, чем мне. Но эмоции уже бушуют внутри меня, они неукротимо выливаются через край и я не могу себя остановить.
— Это был наш единственный шанс. Больше нет ничего, Кейн, — в отчаянии шепчу я. — Они контролируют меня и ни шагу не позволяют ступить в одиночк. Что, если они узнают о наших встречах и мы больше не увидимся? Я же не выдержу этого, Кейн.
И тут его рука резко тянется вверх, он мгновенно притягивает меня к себе, положив руку на мой затылок, и целует с такой безумной страстью, что у меня подкашиваются ноги, и я падаю на его колени, но быстро ориентируюсь, оседлав его бедра и затягиваю руки вокруг шеи. Поцелуй выходит слишком агрессивным: почти до потери памяти, на грани боли и удовольствия. Так же резко он испускает меня, и в его глазах сияет пламя, жаркое буйство из расплавленного неба.
— Не смей и думать об этом, — крепким голосом говорит он. — Они ничего не сделают. И даже если попробуют, я пройду через девятый круг ада, но не позволю им отнять тебя у меня.
Господи. Мои губы все еще горят пламенем, но куда сильнее пылает сердце. Оно стучит так быстро и захватывающе, и я сама не замечаю, как рот расплывается в улыбке. Тогда я тем более не вижу смысла говорить ему, что буду на этом дурацком выпускном со Стэном. Я не хочу, чтобы он расстраивался, и если у меня нет возможности что-то изменить, то пусть я просто переживу этот день и он скорее закончится.
— Почему ты не пришел вчера вечером? — спрашиваю я, немного успокоившись и перебирая пальцами его каштановые волосы. — У тебя было много работы?