Стэн неохотно отмахивается.
— Ниоткуда. Просто поспорил с ребятами.
— Стэн.
— Да ничего не случилось, чего привязалась?
Я неверяще отсахиваюсь. В глазах Стэна появляется осознание.
— Ким, — зовет он, теперь в его взгляде теплое сожаление. Я вижу, что он хочет высказаться, хочет мне что-то объяснить, и я почти близка к тому, чтобы принять его правду. — Ким, прости. Я был не прав. Я просто, когда увидел вас вместе, во мне что-то перегорело. Я знаю, что повел себя как большой кусок дерьма, но ничего с этим не могу поделать. Мир?
Я просто стою, не в состоянии сделать что-нибудь.
Я слышу, о чем он говорит, осознаю это какими-то дальними частями мозга, но в моей голове попросту бьется один-единственный вопрос, вгоняющий меня в искренний ступор.
— Стэн, откуда у тебя синяки?
— Да ерунда, говорю же, поспорил с ребятами.
— Ладно… — я потерянно отвечаю, не сдвигаясь с места.
Стэн сдержанно улыбается кончиками губ.
— Мир?
— Мир, — киваю я, очевидно все еще не до конца придя в себя.
Стэн закидывает кожаный ремешок сумки на другое плечо.
— До встречи, Ким. Пока, — он улыбается немного шире и я скорее на автомате подношу уголки губ в ответ.
Когда он исчезает за углом коридора, я вытаскиваю телефон, чтобы написать Кейну, потому что за это время ко мне полностью пришло осознание.
Кэйн, это ты избил Стена?
Я успеваю спуститься по лестнице, по дороге заскочить в учительскую, чтобы забрать свою тетрадь и когда я выхожу на улицу, двигаясь к ждущему меня черному Шевроле, на мой телефон приходит ответ.
Сегодня меня не жди.
Кейн!
Да, это я.
Я чувствую, как меня затапливает чувствами, их много, я не могу понять, какое из них больше всего, но среди них не менее яркое — гнев.
Да, я злюсь, и, быстро набрав знакомый номер, я выпаливаю, как только в трубке раздается сдержанное "алло":
— Зачем?
— Кимберли… — Кейн устало выдыхает. — Я не собирался с ним драться. Он сам ко мне пришел. Сам набросился и принялся размахивать кулаками. Прости, но я далеко не самый терпеливый человек и уж точно не святой, чтобы подставлять другую щеку.
Я так и стою, не двигаясь, все еще поражена.
— Он… Он извинился и сказал, что сожалеет о своем поведении.
— Да, примерно это я и услышал от него.
Я удивленно сбрасываю брови.
— Вы что… Подрались, а потом поговорили по душам?
— Типа того. Только не мы, а он.
Я с минуту прихожу в себя, расшатываю головой и чувствую, как стальные прутья, оплетающие мою грудь, медленно слабеют. Я все еще чуть-чуть взволнована, Кейн говорит мне о том, что Оливия уже у него и сегодня он не сможет прийти. Мы прощаемся, придя к нежному проявлению чувств, я чувствую огорчение из-за того, что сегодня мне не удастся увидеть малышку, прошу поцеловать ее за меня, и с тяжелым осадком на сердце иду в машину. Но, несмотря на досаду, я чувствую, как невидимый тугой узелок, стягивающий уголок моей души, невольно развязывается.
Стэн Дэвис. Потерявшийся мальчик, запутавшийся в себе. Мы все ошибаемся. Но по желанию можно найти оправдание любому человеку и любому поступку. Я могу понять Стэна, ведь я действительно не представляю, что он чувствовал, когда увидел меня с Кейном. Главное, уметь признать свою ошибку. И он с этим справился на отлично.
И когда я уже подъезжаю к дому, настраиваясь на допрос матери о школе, на мой телефон поступает сообщение.
Ким, прости. Мне очень стыдно за свое поведение. Знаешь, тебе очень повезло с парнем. Теперь-то я знаю, что он никому не даст тебя обидеть. Я хочу начать всё сначала. Друзья?
Я перечитываю снова и снова, прежде чем чувствую, как губы невольно расплываются в улыбке. Да, с таким Стэном я совсем не протиа дружить. А потому без всяких колебаний отправляю ему ответное сообщение.
Друзья.
28
— Кимберли, детка, ты что-то поздно, — в мамином голосе слышится укоризна и лёгкое беспокойство. Она уже суетится за обеденным столом, я по привычке бросаю сумку на пол и наклоняюсь, чтобы стянуть кеды.
— Да, меня задержал мистер Томас в учительской, чтобы решить пару вопросов итоговой контрольной по алгебре. — О разговоре со Стэном я решаю промолчать. — Разве Генри тебя не предупредил об этом?
Мама тактично промолчала. Конечно же, предупредил. Я вообще не понимаю, к чему весь этот спектакль с разыгрыванием очевидных вопросов.