— Прости, — голос его заглушен, он на грани дрожания и отчаяния. — Я не хотел тебя пугать.
— Ты не напугал меня.
— Тогда в чем причина? Ты ведь не оттолкнула меня. Почему ты не оттолкнула меня, Кимберли?
— Дело не в этом, Стэн, — я яростно качаю головой. Ком, вставший в горле, казалось, начал еще и пульсировать. — Как ты не понимаешь? — слова выплескиваются из моего разгоряченного горла отчаянным порывом. — Я же поверила тебе, я поверила, что ты действительно будешь мне хорошим другом!
Стэн с трудом проглатывает, глядя на меня с бессилием.
— Мне очень жаль, Ким, но мы не можем быть друзьями, — он в отчаянии кусает губы, и потом я слышу его голос с привкусом горечи и безысходности: — Я люблю тебя, Кимберли Уильямс.
Не бывает счастья без черных пятен. Со мной не бывает.
Из дома я почти вылетела. Мои ноги дрожали и тело почти не слушалось, пока я бежала, отчаянно молясь и роняя слезы от непонятной боли…
39
Все случается через четыре дня.
И я не знаю… Может быть, я чего-то в этой жизни действительно не понимаю, или же все эти убеждения про выбор и человеческие решения являются ничем иным, как навеянным самообманом. Мы вольны делать выбор, идти дорогой, которую выбираем по жизни, но что если это всего лишь иллюзия, и каждый раз, делая выбор, мы все равно приходим к тому, что было решено в нашей судьбе за нас еще задолго до нашего существования. И этот выбор является ничем иным как просто-напросто запрограммированными в нашем мозгу установками ещё до нашего рождения. Потому что куда бы мы не забрели и как бы не складывалась наша жизнь, но если тебе суждено умереть завтра от сердечного приступа или нелепого стечения обстоятельств, то даже каким-то образом узнав об этом наперед, обезопасив себя и отдав все деньги мира, мы все равно не сможем предотвратить неизбежное.
От судьбы не уйти. Фраза, ставшая для многих просто до дыр заезженной и тошнотворно серой.
Все экзамены сданы, табель заполнен, модули закрыты. И если бы я могла вернуться обратно, перемотать пленку своей жизни всего на один день и изменить сложившийся ход вещей, я бы несомненно это сделала. Порой я ощущаю его внутри, голос, который шепчет мне откуда-то из самых древних глубин души. Он словно лёгкий порыв ветра, а в следующий миг грозный громовой удар. Он налетает словно порывистый морозный ветер, вспенивает беспокойное море моих мыслей, приподнимает и взъерошивает мои чувства. Голос, который долгое время скребся по стенкам моей души, задевая каждую чувствительную терцию, и теперь он выкарабкался из гремучей ямы, распластавшись надо мной могучим бесформенным призраком, шепчущим грубым навевающим голосом у самого основания моих управляющих мозгом рецепторов:
«Час настал.»
Голос, который звучит слишком вкрадчиво и приторно и как-то зловеще. И смех его отражается насмешливым эхом в моей голове, с каждой секундой все больше и больше отдаляясь.
Час настал…
***
Резкий скрежет занавески по карнизу скребёт по ушам в разы противнее, чем острые ноготки по доске. Пестрые лучи солнца бьют слишком яро, они заставляют меня морщиться, как новорожденный ребенок, который, только появившись на свет, ещё не познал всей прелести нашего мира, но каким-то странным образом уже предчувствует всю подноготную этой вечной игры без правил под названием жизнь.
Почему дети, рождаясь, плачут? Может быть, они уже знают, что их ждет в этой жизни. Стирая им память, Ангелы запечатывают воспоминания, и когда приходит час, они дотрагиваются до твоей души, озаряя тебя вспышкой света. С первого твоего вдоха, первого взгляда и биения сердца они уже знают обо всех болях и горестях, которые с тобой непременно случатся…
От судьбы не уйти.
— Милая, просыпайся.
Бодрый мамин голос, словно туманная белесая дымка, в которой я, заблудившись, никак не найду просвет.
— Хватит плавать в своих снах, так ты всё безбожно пропустишь. У тебя сегодня особенный праздник и я хочу, чтобы он тебе запомнился, как самый яркий и счастливый день в твоей жизни.
Каждое мамино слово подступает все ближе ко мне, и я наконец хватаюсь за кончик просвета и тянусь за ним, находя выход из сонного царствия. Мама наклоняется над кроватью и я чувствую в носу лёгкий лавандовый запах духов.
— С днем рождения, дорогая, — мягким голосом произносит мама. Ее насыщенно-серые глаза сейчас светятся, подобно ярким самоцветам, на губах играет кроткая материнская улыбка. Она наклоняется чуть ниже, мягко проводит рукой по моему лбу и целует меня в висок.