Казалось, однако, что Рис видел происходящее в ином свете. Он был безумно в неё влюблён и впервые на памяти Тора выглядел счастливым. Тор мог его понять: кто бы не захотел получить второй шанс, исправить прошлые ошибки, увидеться с кем-то, кого, как думал, потерял навечно? Рис сжимал её руку, смотрел в её глаза и целовал её, пока она ласкала его лицо.
Все остальные, по наблюдениям Тора, до сих пор не могли прийти в себя после того, как побывали в глубинах ада – такое место не так просто было выбросить из головы. Воспоминания словно опутывали их липкой паутиной, и Тор тоже это чувствовал и раз за разом стряхивал с себя навязчивые видения. Настроение их было мрачным ещё и потому, что они скорбели об утрате Конвена. Тор бесконечно прокручивал момент их расставания в голове, будто он мог сделать что-то, чтобы его остановить. Тор смотрел на бескрайний океан и серую линию горизонта и пытался понять, как Конвен пришёл к своему решению. Тор понимал, что тот горько горевал за братом, но сам бы он никогда не сделал бы подобный выбор. Тор сильно тосковал по Конвену, чьё присутствие он так привык ощущать рядом с первых дней в Легионе. Тор вспоминал, как навещал его в тюрьме, как подарил ему шанс на новую жизнь, как пытался всячески взбодрить его и облегчить его скорбь.
Но Тор понимал, что как бы он ни старался, ему так и не удалось полностью вернуть Конвена к жизни. Его лучшая часть всегда оставалась рядом с его братом. Перед глазами Тора стояло лицо Конвена в момент, когда все уходили, а он оставался – на нём не было сожаления, только искренняя радость. Тор почувствовал, что тот счастлив, а значит, и ему не следовало себя мучить. Конвен сам сделал свой выбор, а такая возможность мало кому выпадает. В конце концов, Тор знал, что они снова встретятся. Возможно даже, что именно Конвен встретит его на пороге смерти. Смерти, знал Тор, придёт за каждым. Может, не сегодня и не завтра. Но когда-нибудь.
Тор попытался отвлечься от мрачных мыслей и заставил себя сосредоточиться на океане. Он взглядом прочёсывал водную гладь во всех направлениях, надеясь найти какие-нибудь следы Гувейна. Он понимал, что в открытом море это было, скорее всего, бесполезно, но всё же он был собран и полон вновь обретённого оптимизма. По крайней мере, теперь он знал, что Гувейн жив, а большего ему не было нужно. Ничто не смогло бы помешать ему найти сына.
"Как ты думаешь, куда несёт нас течение?" – спросил О'Коннор, перегнувшись через борот и поводив кончиками пальцев по воде.
Тор тоже нагнулся и потрогал тёплую воду. Течение было таким быстрым, будто океан изо-всех сил спешил доставить их в конечный пункт.
"Куда угодно, лишь бы подальше от этого места", – сказал Элден, со страхом оборачиваясь на скалы за спиной.
Тор услышал крики высоко вверху. Он поднял взгляд и, к своей величайшей радости, увидел свою старую подругу, Эстофилезу, которая нарезала круги в небе. Она медленно снижалась над ними по спирали, а потом снова взмывала ввысь. Тору показалось, что она ведёт их и зовёт за собой.
"Эстофилеза, милая, – прошептал Тор, обращаясь к небу, – стань нашими глазами. Отведи нас к Гувейну".
Эстофилеза снова вскрикнула, будто отвечая ему, и широко расправила крылья. Он развернулась и устремилась к горизонту, в ту же сторону, куда их несло течение, и Тор был уверен, что они приближаются.
Что-то звякнуло рядом с Тором, и, посмотрев вниз, он увидел висевший на его поясе Меч Смерти. Странно и страшно было видеть его здесь, ведь он служил доказательством того, что они и правда побывали в мире мёртвых. Тор прошёлся пальцами по рукояти из слоновой кости с вырезанными на ней черепами и скелетами и крепко сжал её, чувствуя исходящую от меча энергию. Его лезвие было инкрустировано мелкими чёрными бриллиантами, и когда он поднёс его ближе, чтобы рассмотреть, они засверкали на солнце.
Он так ладно лежал в его руке. Тор не испытывал ничего подобного с другим оружием с тех пор, как держал Меч Судьбы. Этот клинок очень много для него значил: он сумел выбраться из другого мира, и клинок вместе с ним – они оба выжили в страшной войне. Прошли её вдвоём. Войти в мир мёртвых и выйти из него, было всё равно, что пройти сквозь гигантскую паутину, а затем выпутаться из неё. Тор знал, что с этой паутиной было покончено, но отдельные нити будто всё ещё липли к нему. Меч подтверждал, что это случилось взаправду.