Если выживу, надо будет всегда хранить одну свободную руну для подобных случаев.
— Куда ты пошел? — удивился демонюка, когда увидел, что я направился к выходу.
— Надо попробовать сбежать, — я отвечал очень тихо, надеясь на то, что Минерва переключится на самого громкого из нас.
— Ты идёшь назад. Выход в другой стороне!
— Не имеет значения.
Что ж, я правильно рассчитал. В следующий раз паучиха вынырнула из той пещеры, которая была аккурат за спиной расслабившегося демонюки.
Он сходу получил удар хвостом по затылку, а затем прокатился кубарем через ползала.
Мне показалось, что озверевшая паучиха в этот раз двигалась намного быстрее, чем прежде. Она догнала Кареона еще до того, как тот завершил свое движение и подхватила его своими клешнями за обе ноги.
Как только Минерва напала на демонюку, я сразу же развернулся и, не дожидаясь никаких более удобных моментов, метнул в неё топор.
Либо тело помнило, как грамотно бросать, либо топор сам докручивался, но я снова выбил стерве два глаза. От боли она даже отпустила одну из ног демонюки.
Я тут же вернул топор в руку и повторил свой бросок.
Минерва завизжала во всю свою дурь, но Кареона не выпустила. Более, того она размахнулась одной из своих остроконечных лап и вонзила её в плечо демонюке.
Я бросил еще раз. Потом еще.
Глаз у стервы становилось всё меньше, но это не помешало ей возить в Кареона еще одну свою лапу.
Следующий бросок угодил прямо в остаток стрелы, торчащей из паучихи. Эта боль пришлась её куда чувствительней и она таки отпустила вторую ногу Кареона. Но это уже было неважно, так как тот удерживался теперь лапами, которые пробили его насквозь.
Судя по тому, как болезненно он стонал, приходилось ему не сладко.
— Ничего, демонюка, потерпи немного, — прошептал я и очередной раз бросил топор.
Куда я попал в этот раз, я не понял, но от боли Минерва аж крутанулась вокруг своей оси.
Когда она поворачивалась я смог увидеть обречённый взгляд Кареона. Он скользнул по мне глазами, наполненными надеждой на спасение и одновременно пониманием того, что этого не произойдёт.
— Что ж ты так недооцениваешь меня, демонюка, — подумал я. — Ещё чуток. Всё идёт по плану.
Минерва остановилась так, что на пути моего топора оказался Кареон. Бросать больше нельзя.
Я попытался переместить, чтобы бросить под другим углом, но паучиха видела это и намеренно держала демонюку между нами.
В следующий момент я услышал мерзкий хруст раскрывшейся пасти Минервы. А затем увидел знакомый желтоватый дым, который паучиха начала высасывать из тела Кареон.
Она начала поглощать его боль. И, если верить словам демонюки, это восстановит её силы и тогда мне точно конец.
Выхода не оставалось. Я был вынужден придать демонюке призрачный облик.
После того, как я активировал руну, мне показалось, что Минерва испытала невероятный шок. Кареон растаял прямо у нее на глазах, а прилив боли прекратился. По своему обыкновению она сразу же завизжала, но уже через секунду заткнулась, так как мой топор после молниеносного броска оказался прямо у неё в глотке.
И тут ей овладело чистое безумие. Она начала хаотично вертеться во все стороны, разбрасывать попадавшиеся ей под клешни трупы и биться о стены.
Это продолжалось до тех пор, пока она не смогла «нырнуть» в одну из своих пещер вместе с мои топором.
— Вставай, демонюка, теперь точно уходим отсюда, — возвращать топор я не торопился. Сначала я хотел дождаться, когда Кареон поднимется на ноги.
Но он не отвечал мне и не подавал никаких признаков жизни.
— Кареон? Ты живой? — хромая на одну ногу, я приблизился к демонюке.
Он лежал неподвижно. Несмотря на то, что я вернул ему облик призрака, в нём всё еще оставались дыры, проделанные Минервой. А сам он был бледнее обычного.
— Демонюка, ты чего? — я бросился к нему, не зная, чем помочь. — Твою ж эту самую. Ты же сказал, что умереть не можешь. Это что, получается, я убил тебя?
Демонюка чуть повернул голову и посмотрел на меня с таким отчаяньем, что моё сердце аж вздрогнуло.
Затем его ярко-кровавые зрачки стали серыми, а дыхание остановилось.
Глава 9: Бронеголовый
После того, как Кареон перестал дышать, начало угасать и красное свечение его тела. Мой напарник, считавший себя мертвым, похоже, таковым не являлся.
До этого момента.
— Демонюка, как же так? — меня охватило острое чувство вины.
Несмотря на то, что он совсем не тянулся к дружественным отношениям со мной, а напротив — был тем ещё злюкой, я ничего не мог с собой поделать.