— Ты куда прешь на своем китайском ведре, падаль? — и да, гонор у него тоже был максимально быдлядский.
— Правила движения для всех равны, — глянув на лежащий на боку огромный лексус, я поднялся на ноги и уже собирался покинуть место происшествия. Не до разговоров сейчас со всяким былом.
— А ну стоять, парашин! — блатной дёрнул меня за рукав пальто и тот сразу же порвался по шву. — Ты хоть в курсе, что ты натворил?
— Разве я выскочил на красный?
— Ты должен был меня пропустить.
— А ты должен был правила учить, прежде чем в свой трактор садиться.
Другие люди, которые стали участниками этой аварии, не обращая внимания на нас, быстро улепетывали куда подальше. Скорее всего они бежали в сторону ближайшего бункера, который находился тут рядом, под заводом.
Мне тоже нужно было, как можно скорее отделаться от этого блатного.
— Ты чё, попутал, грязь? Я тебя прямо здесь сейчас зарою.
— Себя зарой, — при других обстоятельствах едва ли я стал бы так дерзить, но сейчас, когда воет серена и меня ждет дочка на другом конце города, адреналин в крове приподнял мою смелость. — Только вот яма понадобиться тебе большая.
После этих слов я вырвал свою руку из его хватки, оставив ему рукав и пошел в сторону.
— А ну стоять тварь, — я услышал, как позади меня что-то щелкнуло. — Из-за тебя мою тачку теперь в ремонт, а мой сын разил себе лицо. Знаешь, что я делаю с теми, кто обижает моего сына.
Я остановился и повернулся к блатному. Мои опасения оправдались — он наставил на меня пистолет.
— Артур, перестань! — раздался женский голос со стороны лексуса. Похоже это была его жена (ну или просто его женщина). Она вытирала плачущему мальчишке лицо салфетками. — Нам нужно в бункер, как можно скорее.
— Послушай женщину, приятель, — согласился я с дамой.
— Молчать! Оба! — блатной неумело передернул затвор. Получилось у него это только со второго раза.
Черт возьми. Я ощутил, как встали дыбом все волосы, которые у меня были. Но, вместо того чтобы застыть от страха, я бросился вперёд, чтобы повалить толстяка.
Я успел за мгновение до того, как он выстрелил.
А в следующий момент мы оба были на асфальте. Я тут же схватил его за руку с пистолетом, чтобы тот не успел еще разок другой шмальнуть.
Не знаю даже, откуда во мне было столько сил. Видимо, отец внутри меня, который стремился к своей дочери, прокачал меня, чтобы я непременно дошел.
— А ну! Брось. Эту. Штуку, — я дубасил его руку с пистолетом об асфальт, пока тот наконец-то не выскочил. А затем с диким криком «Аааааа!», я замахнулся чтобы врезать блатному по морде.
Стой. Вдруг проснулся мой внутренний голос прямо перед тем, как начать бить. Его сын на тебя смотрит. Не падай ниже своего уровня. Этот блатной не стоит того, чтобы ты вел себя, как дикое животное.
Я разжал кулак и, грозя указательным пальцем, произнёс:
— Займись делом. Спасай свою семью.
А потом я сразу встал и со всех ног побежал без оглядки.
Меня ждала дочь.
И мне нужно было преодолеть километра два или три, чтобы добраться до неё.
Я проснулся от мощного птичьего крика, который прозвучал рядом со мной.
Первое, что я почувствовал, кроме мощного давления на слух, это боль от сломанного носа.
Я находился в небольшой комнате с тремя серыми стенами и огромной решеткой с четвертой стороны. И через эту решетку открывался прекрасный вид почти на весь город.
Это был этаж двадцатый, не меньше.
На удивление, я был не связан.
— Кгхаааар, — снова заголосила странная черная птица, а потом, увидев, что я поднялся на ноги, резко взмахнула крыльями и бросилась в полет.
Дождя не было. Солнце уже приближалось к горизонту.
Город всё еще был наполнен симфонией мутантских рыков и рёвов. Где-то вдалеке в небесах парило здоровенное крылатое создание. Его рыки рассыпался по всему городу. Владыка Крылунов?
— Ох ты ж ёёёжик. Как же высоко, — я подошел поближе, чтобы взглянуть наружу и рассмотреть местность.
Несмотря на тотальное «преобразование» города, его очертания все равно угадывались. А город мой не сказать, что большой, поэтому я прекрасно ориентировался в нём. Тем более, я прожил здесь почти всю свою жизнь.
— Даааа, Чебоксары нынче не те.
Среди сотен потрепанных и полуразрушенных домов росла неуместная для этой местности растительность. В двадцать первом веке джунглями здесь и не пахло.
— Тааак, судя по всему, я нахожусь в северо-западном районе. Не так уж и далеко от того места, где меня схватили. Вон бывший торговый центр отсюда виден. Да, это точно он. Был. Мне кажется, я даже знаю дом, в котором сейчас нахожусь.