— Ой! Камешек буянит еще! — заметила одна.
— Тогда прячемся, нам лучше не мешать.
Обе снова скрылись за соседними клетками, но сомнений в том, что они подглядывают и подслушивают, никаких не было. И интересовало их вовсе не то, как я стану усмирять медведя. Здесь и не такое видели. Внимание целительниц привлек мой собеседник.
Тот это тоже заметил.
— Тогда я найду тебя сам, — усмехнулся он и наконец убрался из зверинца.
Из меня точно стержень вынули, и я привалилась плечом к прутьям клетки. Совсем меня этот наглец из колеи выбил!
Прутья предупреждающе загудели, заставив выпрямиться и развернуться. Я оказалась нос к носу с медведем. С уходом незнакомца тот перестал яриться и замер, тяжело дыша, а потом фыркнул, обдав меня потоком горячего, пахнущего раскаленными камнями воздуха и какими-то брызгами.
— Вот спасибо! — пробормотала я, не разжимая губ, и тщательно утерлась рукавом.
Зверюга совершенно не раскаивалась в содеянном. Смотрела флегматично, но с намеком — намекал он, что миска пуста, и неплохо бы туда насыпать вкусных серых камешков.
Вдохнула глубоко, выдохнула, успокаивая сердце, и улыбнулась:
— Вот же ты ненасытная глыба! — выудив несколько кругляшей из кармана, смело открыла клетку и шагнула внутрь.
Пока медведь хрустел своей любимой галькой, облизывая мне ладони, я чесала ему за ухом, а затем тихонько запела на древнем языке. Мишка сонно заморгал, а затем улегся и сладко засопел.
— Готово. Можете заходить. Он теперь не проснется до самого вечера. Обещаю, — приглашающе махнула я целительницам.
Глава 1. Посадил малину – не жди персиков
Немногим ранее:
— Да вы издеваетесь?!
— Лирочка, пожалуйста!
— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Две цветочные феечки умоляюще сложили руки:
— Без тебя нам не справиться, — блестела слезами та, что в голубом, как бутон колокольчика, платьице.
— Никак не справиться! — яростно закивала вторая — в бледно-розовом как у вьюнка.
— Наша магия на серокаменных не действует!
— Не деееействует!
— И целительницы не смогли его утихомирить!
— Не смоглиии! — на прежней гнусавой ноте поддержала ее товарка.
— Аррр! — закатив глаза, я принялась стягивать только что надетое уже во второй раз праздничное платье.
Пошитое из нежного шелка цвета глицинии розовой, с изящным растительным узором по лифу и рукавами-фонариками, оно удивительно мне шло. И снимать его снова совершенно не хотелось!
Большая часть обитателей Академии Долины Весенних Первоцветов сегодня занималась подготовкой к празднику. И я в том числе. Мы расположились на общей террасе, по двум сторонам которой располагались наши бунгало. С третьей — был разбит маленький садик, отделявший наш персональный закуток от других подобных. От четвертой — отходила мощеная желтым песчаником дорожка. Пели птицы, над цветущими кустами и деревьями порхали шмели и бабочки, радуя взор. Ректор Цветана заботилась о комфорте проживания своих подопечных, и наш кампус казался мне уютнейшим местом, которое я полюбила всей душой за годы учебы.
— Шли их подальше, — посоветовала Найдара — соседка из бунгало справа, — темноволосая и темнокожая уроженка Побережья Золотых Песков.
Многочисленные золотые украшения на ее запястьях звякнули, когда она склонилась к зеркальной поверхности, придирчиво поправляя макияж и устраняя несовершенства в прическе. На мой вкус ее дорогой и шикарный наряд мало соответствовал празднику, но отвечал моде ее родины и положению.
Все дело в том, что праздник весенних первоцветов — это не просто бал, который знаменует начало каникул, у него есть еще одно важное значение. По древней традиции сюда прибудут отпрыски знатных магических семейств, чтобы присмотреть себе невесту. Одни приезжали, действительно следуя заветам, вторые пока только присмотреться к девчонкам, третьи просто потусить, чтобы потом хвастаться, сочиняя небылицы о своих похождениях. Двери были открыты для всех.
— Лира, скорее! — недобро покосилась на Найдару первая фея.
— Скорее, Лира! — торопила вторая.
Мое платье застегивалось на мелкие пуговички на спине, и последняя зацепилась за прядь волос.
— Уй! — потянула я неосторожно, да так и замерла в скрюченной позе.
Ни туда и ни сюда!
Элина, вторая моя соседка, поморщилась и качнула златокудрой головой, молчаливо сочувствуя, после чего снова погрузилась в чтение. Читала она постоянно: перед сном, за едой в перерывах между занятиями, всегда и везде. Мне кажется, я никогда ее не видела без книги.