«Это лучший в столице пансион, деточка! Я сама там научилась всему», – повторяла Калле Блэкрок по прозвищу Хрустальная Принцесса.
Первая красавица в Ониксовых Скалах в свое время и очень слабая магесса, которую долго никто не брал замуж, несмотря на всю красоту и отличные отметки по домоведению. Теперь меня не покидала мысль, что мама слишком сильно налегала на усмирение дара, когда здесь училась. Знаю, настаивая на обучении в этом пансионе, она желала мне только лучшего. Да только понимание этого «лучшего» у нас сильно отличалось. В общем, надежды на маму никакой, а отец… Декан со стажем, он всегда становился на сторону преподавателей. Говорил, что наставницы правы и лучше знают. И вообще, «у них же опыт», «вырастешь поймешь» и все в таком духе. Вот и приходилось мне тренироваться тайком, благо удавалось изыскивать возможности.
Грымза, директриса пансиона, страшная во всех смыслах женщина – и ликом, и характером – ворвалась в нашу спальню в сопровождении нескольких наставниц и куратора. Обвела строгим взглядом присутствующих и поинтересовалась:
– Это что еще за сборище? Как вы допустили?
Второй вопрос был обращен к нашему куратору, эшшери Тикс – пожилой трепетной даме, которая всегда всего боялась и особенно гнева директрисы.
– Эшшери, почему не в своих комнатах? – Засуетилась та, всем своим видом выказывая рвение.
– Девочки пришли проводить Миррэ. Она ведь рано уезжает, – попыталась прикрыть всех простодушная Саманта.
Вечно она так – принимает огонь на себя, а потом ее наказывают. И никогда ни от кого ни слова благодарности, кроме меня, пожалуй. Наверное, поэтому мы и сдружились с первых дней.
Но на этот раз Саманту выручила глупышка Генриетта, сама того не желая:
– А Миррэ выбросила в окно мусор! Нарочно решила нас подставить, потому что уезжает!
Низенькая светловолосая красавица с детским кукольным личиком и пышными ресницами говорила, противно растягивая слова, чем портила все впечатление от своей внешности.
Мать Всего Сущего, какая же она все-таки дура! Вот кто ее тянул за язык?
Я была уверена, что глупышка просто озвучила мысль, высказанную змеюкой Ашшэр. И точно! Брюнетка с острым носом подленько сощурилась, старательно скрывая улыбку. Хотела нагадить мне напоследок? Ну-ну…
Эшшери Тикс тут же подскочила к окну и выглянула наружу. Я даже не шелохнулась, надеясь, что Симка все уладил.
Грымза пристально посмотрела на меня и поинтересовалась:
– Воспитанница Блэкрок, это правда?
– Я не бросала в окно мусор, эшшери директор!
Да у меня бы язык не повернулся назвать письмо любимой сестре мусором, так что я не соврала ни капельки.
– Под окном ничего нет, – подтвердила мои слова эшшери Тикс.
Я не выдержала и тоже обернулась, заметив белое пятнышко в кустах поодаль. Мелькнул пушистый хвост и тут же спрятался. Опять краска с Симки смылась! Пора обновлять.
– А что это у вас за книга, Миррэ?
Эшшери Тикс взяла с подоконника учебник по основам стихийных заклинаний, который я использовала как подложку.
– О, простите за беспорядок, эшшери. Я просто освежала знания перед отъездом. Взять учебник с собой не позволено, а в Академии ветра и штормов учатся самые сильные стихийные маги и драконы. Не хочется ударить в грязь лицом перед тамошними адептами и опозорить славное имя нашего пансиона.
Все это я проговорила, смущаясь, и таким елейным голосом, что аж самой стало тошно. Ашшэр и вовсе перекосило, но больше от того, как ловко мне удалось выкрутиться.
– Похвально, воспитанница Блэкрок, похвально. – Мои слова Грымзе польстили. – Остальным дополнительное задание на вечер, раз, кроме сплетен, больше нечем заняться. Выучите параграфы по теории послушания с тринадцатого по двадцать восьмой. Проведем дополнительный урок.
– Да, эшшери директор! – мысленно взвыв, хором ответили воспитанницы.
Не было ничего унизительнее этой дрянной книженции. Была бы воля, и каждая воспитанница сожгла бы ее, а пепел скормила Грымзе и ее прихвостням маленькой ложечкой без соли и перца.
– Блэкрок, за мной! – скомандовала директриса, прервав поток моих мыслей.
Подхватив свой полупустой саквояж и пальто, которые уже ждали на кровати, я радостно покинула комнату, надеясь, что больше никогда сюда не вернусь.
И все же меня кое-что смущало. Например, время выхода. Выезжать планировалось только утром, а сейчас хоть и вечер, но еще даже не стемнело! Однако я не решалась поинтересоваться, почему так. Лишний раз к Грымзе лучше не обращаться первой – плохая примета. И дело было не в суевериях, а в ее дурном характере. Сейчас я больше всего боялась спугнуть удачу, потому и молчала, пока мы не вышли на заднее крыльцо, рядом с которым на подъездной дороге уже ждала двуколка с откинутым фаэтоном, на козлах сидел Батмор – штатный возница пансиона.