- Мамаша, шуруй домой, - проявив нехарактерный гуманизм, приказала Крамолова. Надо будет ей что-нибудь подарить. – Приблудным спиногрызам ты десять раз сдалась, о своём собственном лучше подумай. Официально отпускаю, бестолочь! Иди уже.
Я согласилась, пошла собираться и... столкнулась с Настей, чтобы через минуту бежать решать ее проблему, на бегу застегивая халат. А проблемы, как здравомыслящие люди в темное время суток, поодиночке не ходят. Вот я и не заметила, как увязла.
Ближе к вечеру активизировался Воропаев, обещал после одиннадцати быть и велел не дожидаться. Для себя решила, что обязательно дождусь, иначе порвет меня новость на британский флаг. Попутно вспомнила, что в комплекте с уловом идет верный и наверняка голодный друг Печорин, а еды дома впритык... Удивительно, но от медведей мне удалось отвлечься.
Пополнить запасы и донести их до квартиры помогли тимуровцы. В благодарность я накормила их жареной картошкой и взялась за приготовление ужина. Сердобольный Ваня вызвался было выгулять Арчибальда, но обычно дружелюбный пес взглянул на него совсем не дружелюбно, и проветривать животину пошли втроем.
Во дворе было по-осеннему зябко и сыро. Срывавшийся весь день недоснег так и не стал полноценным снегом, только грязи намесил. Спустив Арчи с поводка – благо, двор хорошо освещался – я сунула в карманы озябшие руки. Перчатки-то по рассеянности оставила дома, а заклинание щитов в невербале отъедает слишком много сил.
- Я за сигаретами, - предупредил Алексей и юркнул в арку.
Лабрадор всё никак не мог найти себе места под солнцем, поэтому мы с Ваней остались в одиночестве. Парень топтался на месте, мучил воротник, то надвигая его чуть ли не на нос, то возвращая обратно и вытаскивая ворот свитера. Хмурился. Пальцы, затянутые в серую кожу перчаток, теребили пуговицы пальто. В отличие от товарищей по цеху, Нарышкин предпочитал деловой стиль и выглядел гораздо старше того же Касымова, который в своих джинсах, ветровке цвета молодой зелени и видавших виды кедах оставался вечным студентом.
- Вера Сергеевна, – позвал Ваня, - а можно спросить?
- Спрашивай.
- А... правда, что у нас главного врача смещают? – скороговоркой выпалил он.
- Что, слухи поползли?
- Ага.
- Ну, раз поползли, значит, правда, - улыбнулась я, ища взглядом Арчибальда.
- А... почему, не знаете?
- Только по секрету. Марья Васильевна решила баллотироваться в президенты.
Ваня хмыкнул. Окажись на его месте Зражевский, ляпнул бы что-то вроде: «А я вот слышал, что за взятки». В содержании слухов, как и в любви Крамоловой к самопиару, сомневаться не приходилось.
Интерн поддел носком ботинка мелкий камушек. На меня он не глядел.
- А личный вопрос можно?
- Смотря насколько личный. Ну, спрашивай, - вздохнула я.
- Давно вы замужем?
- С конца июня, - я свистнула, подзывая загулявшего питомца. – Арчибальд Батькович, ужин ждет! Тебя – чтобы есть, меня – чтобы готовить.
Неугомонное лабрадорище, делая всем, в том числе и самому себе, величайшее одолжение, позволило защелкнуть карабин поводка. Сколько не бьемся с ним, никаких команд, кроме «дай лапу» и «иди кушать», усвоить не может. Или не хочет.
- А вы?..
- Предупреждая следующий вопрос: да, люблю.
Ванька покраснел. Странно, что он вообще решился на разговор, пускай и такой куцый.
- Извините, - виновато буркнул он.
- Всё в порядке, не извиняйся. Я в курсе, что для общественного мнения больная тема: по любви мы вместе или по расчету. Не в курсе только, что тема болеет до сих пор.
- Вера Сергеевна, извините меня, пожалуйста, - упрямо мотнув головой, повторил Нарышкин. – Я...
- Я понимаю, Вань. Возможно, даже лучше, чем ты думаешь, но пойми и ты меня... ладно?
- Я понял. Извините.
Озябшая рука в кармане непроизвольно дернулась, однако я сжала пальцы в кулак. Никаких ободряющих жестов, никакой бабской жалости! Только хуже будет. Мне знакомо это чувство – чувство бездомной дворняги, которую мимоходом потрепали по загривку. В первую секунду появляется надежда, что ты нужен, что тебя заберут в теплый уютный дом с холодильником и диваном, но во вторую приходит горькое понимание. И от этого понимания в разы больнее. Лучше бы человек прошел мимо!
Из темной арки очень кстати выскочил Алексей.
- Чего так долго? – накинулся на однокурсника мой визави.
- Очередь, - вяло оправдывался Леша.
Они проводили меня до самой двери, проследили, чтобы заперлась на два оборота, и ушли. Эх, тимуровцы, тимуровцы...