На ее щеках словно распустились огненные цветы, так резко запылал там румянец.
— Я буквально ползала на коленях? — прошипела она. — Умоляла тебя? — огненные волосы выбились из ее прически и тяжелыми волнами рассыпались по ее плечам, обрамляя ее прекрасное лицо, я и не подозревал, что они настолько длинные, мне показалось, что они доходили до середины спины. Я втянул в себя воздух.
Она медленно поднялась, я сделал тоже самое. Мы впились друг в друга взглядом через пространство разделяющего нас кухонного стола. Воздух вокруг нас потрескивал чем-то не вполне понятным мне, температура в комнате накалилась настолько, что мне казалось, напоминала кипящее масло. И как бы необычно это было признавать, но та температура, которая держала напряжение между нами, впитывалась в мою кровь, насыщая ее мощными ощущениями, я чувствовал себя так, будто только что станцевал приветственный африканский танец, про который ранее рассказывала Кира. Все это делало меня живым.
— Я была просто ненормальной, что решила обратиться к тебе и прийти сюда, — взмахнула она рукой, — это все просто бред. Это не сработает. Нам следует разойтись. Я еще смогу найти кого-нибудь себе для фиктивного брака в мужья. Я даже не знаю, почему я выбрала тебя. Думаю, что с тобой просто невозможно поладить.
— Согласен. Это просто смехотворно. И тоже считаю, что с тобой невозможно поладить!
— Ну и отлично. Все кончено, — прошипела она.
— Ну и отлично! — издал я сердитый рык. Мы уставились друг на друга, в наших взглядах танцевали огненные искры.
И какого хрена мне это все так нравилось?
После пары моментов, которые привнесли напряжение и накал в мои чувства, я заставил себя восстановить дыхание, затем приподнял бровь, смотря на нее. — И в следующий раз, когда ты будешь предлагать другому мужчине жениться на тебе, пожалуйста, запомни, что мужчины любят более покладистых женщин. Мужчины ценят послушание.
В ее взгляде вспыхнуло еще большее пламя неповиновения и снова мощное ощущение пронзило и отдалось в моем позвоночнике.
— Шарлотта, — внезапно пропела она сладеньким голоском. — У Вас есть ручка и лист бумаги?
— Оу, конечно же, — пролепетала Шарлотта, хватая ручку и листок бумаги из выдвижного ящика для хозяйственных принадлежностей, затем практически бросилась к Кире, как будто она была готова исполнять ее пожелания и приказы.
Я пристально наблюдал за Кирой, ожидая, что же будет дальше.
Кира вежливо улыбнулась Шарлотте и сняла аккуратно колпачок с ручки, неспешно надевая его на противоположный конец ручки, затем она подняла блокнот и ручку, которую держала в непосредственной близости от листа.
— Так ну-ка напомни, что ты там говорил? Я желаю убедиться, что не пропущу ни единого слова из твоего мудрого совета, — проговорила язвительно она, специально растягивая слово «единого». — Какое там было слово? Покладистая, вроде? Ты не подскажешь, как оно пишется через «о» или все же через «а»? Всегда забывала, как его правильно писать.
Я рассматривал ее сквозь опущенные ресницы, еле сдерживая желание рассмеяться над ее ироничным замечанием.
— Оу, знаешь, Кира, я бы на твоем месте не волновался так о правописании этого слова, а лучше бы уделил время, чтобы вникнуть в само понятие.
— Хм-м, — промурлыкала она сладко. — Как ты сказал — послушание?
— Да, именно.
— Послушание — да. — Она поставила большую галочку напротив этого слова. — Еще что-то?
— Твой острый язычок определенно будет нежелательной помехой для будущих мужей.
Она сделала вид, будто сосредоточенно записывает.
— Так, острый язычок — нет. — Она поставила рядом жирный крестик. — Есть что- то еще?
Мы словно держали друг друга на прицеле, прожигая друг друга взглядами в течение нескольких напряженных мгновений. Ее выражение лица изображало поддельный повышенный интерес, а на моих губах растянулась беззлобная усмешка. Но правда была в том, что я понятия не имел, были ли какие-нибудь юридические аспекты, которые предполагались в фиктивном браке как допустимые. Но разговор о том, что мы должны были разорвать соглашение, которое еще даже не вступило в законную силу, пронзило мое тело острыми шипами разочарования. Мне была ненавистна идея того, что маленькая говорливая ведьмочка, которая стояла передо мной, имела больше власти над сложившейся ситуацией чем я... но, в то же время, эта идея дала мне надежду за столь долгое время. И я даже не задумывался, насколько сладко ощущалась эта надежда, пока не наступил этот момент. Я разорвал нашу напряженную игру в гляделки, отводя в сторону глаза... Но она была первой, кто сделал первый шаг навстречу, обращаясь ко мне, опуская на стол ручку и блокнот.