– Мистер Голд, – сказал мужчина, торопливой походкой входя в комнату. – Миссис Голд… – Он по очереди пожал им руки, задерживая в своей руке чуть дольше, чем было необходимо. – Искренне сочувствую вашей потере.
Майкл пробормотал слова благодарности, Мелани недоверчиво взглянула на него. Как может она доверять этому человеку, столь неточному в словах, организацию похорон? Нелепо говорить о потере. Человек может потерять туфлю или связку ключей. Смерть ребенка – это не потеря. Это катастрофа. Опустошенность. Ад.
Джейкоб Зальцман скользнул за свой широкий письменный стол:
– Уверяю вас, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы этот переход прошел для вас более спокойно.
Переход, подумала Мелани. Бабочки из кокона. Нет…
– Вы можете мне сказать, где сейчас Эмили? – спросил Зальцман.
– Нет, – ответил Майкл, но потом откашлялся.
Мелани стало за него неловко. Он вел себя так нервозно, явно боясь совершить промах на глазах у этого человека. Но что ему надо доказывать Джейкобу Зальцману?
– Ее привезли в Мемориальную больницу Бейнбриджа, но… обстоятельства ее смерти потребовали вскрытия.
– Значит, ее отвезли в Конкорд, – ровно произнес Зальцман, делая записи в блокноте. – Полагаю, вы захотите провести погребение как можно быстрее, поэтому предлагаю вам… понедельник.
Мелани поняла, что он считает день на вскрытие, день на то, чтобы привезти тело обратно в Бейнбридж. Почувствовав щекотание в горле, она с трудом сдержала рыдания.
– Есть несколько моментов, которые нам предстоит обсудить. Первый, конечно, это гроб. – Джейкоб Зальцман встал, жестом указывая на дверь в соседнее помещение. – Не желаете зайти и рассмотреть варианты?
– Лучший, – твердо произнес Майкл. – Самого высокого качества.
Мелани взглянула на Джейкоба Зальцмана, слегка кивнув. Она подумала, что в другое время могла бы посмеяться над этим с Гас – похоронный бизнес, прибыльное дело. Какой скорбящий родственник стал бы торговаться о цене гроба или покупать модель по бросовой цене?
– У вас уже есть программа? – спросил директор похоронного бюро.
Майкл покачал головой:
– Вы этим тоже занимаетесь?
– Мы занимаемся всем, – ответил Зальцман.
Мелани сидела с каменным лицом, пока мужчины обсуждали объявление в газете, охлаждение, открытки с выражением признательности за соболезнование, надгробие. Прийти сюда было все равно что быть допущенными в святая святых, где человек молча обращается с вопросами, на самом деле не желая получить ответы. Мелани и представить не могла, что смерти сопутствует столько деталей: открытый или закрытый будет гроб, в какую папку – кожаную или картонную – поместить список приглашенных на церемонию прощания.
Мелани наблюдала, как счет вырастал до ошеломляющих цифр: 2000 долларов за гроб, 2000 – за цементную окантовку, 300 – за раввина, 500 за напечатание сообщения о смерти в «Таймс», 1500 – за подготовку могилы, 1500 – за использование часовни при морге. Где они возьмут эти деньги? Но потом она сообразила: из фонда Эмили на учебу в колледже. Джейкоб Зальцман передал Майклу окончательный счет, но тот даже бровью не повел:
– Отлично! Я хочу все самое лучшее.
Мелани очень медленно повернулась к Зальцману:
– Розы. Гроб из красного дерева. Цементная окантовка вокруг него. «Нью-Йорк таймс». – Она задрожала. – Лучшее, – без выражения произнесла она. – Это не сделает Эмили менее мертвой.
Майкл побледнел. Он протянул директору похоронного бюро хозяйственную сумку.
– Думаю, нам пора идти, – тихо сказал он. – Здесь одежда.
Мелани, привстав со стула, замерла:
– Одежда?
– Для погребения, – мягко произнес Джейкоб Зальцман.
Мелани потянулась к бумажному пакету и достала оттуда летнее платье с принтом радуги, слишком тонкое для ноября, сандалии, которые уже два года как были малы Эм, потом выудила пару трусиков, все еще пахнувших кондиционером для белья и заколку для волос со сломанным зажимом. Майкл не положил ни бюстгальтер, ни комбинацию. Помнят ли они одну и ту же дочь?
– Зачем ты взял эти вещи? – прошептала она. – Где ты их раскопал?
Эту одежду устаревшего фасона Эмили ни за что не надела бы. У них оставался последний шанс доказать, что они знали Эмили, что прислушивались к ней. Что, если они понимали все неправильно?
Мелани выбежала из помещения, стараясь не думать о реальной проблеме. Дело не в том, что Майкл сделал неправильный выбор, а в том, что вообще сделал выбор.
Когда они приехали домой, на подъездной дорожке их ждала Энн-Мари Марроне.